ТОП просматриваемых книг сайта:
Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга. Ирина Сахарова
Читать онлайн.Название Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга
Год выпуска 2013
isbn 978-5-7205-1203-3
Автор произведения Ирина Сахарова
Жанр Юриспруденция, право
Принято считать, что выражение третьим лицом согласия на вступление в договор не превращает последний ни в многостороннюю сделку, ни в договор со множественностью лиц на стороне кредитора, поскольку по общему правилу ни одна из известных гражданскому праву моделей такой множественности (солидарные, субсидиарные и долевые кредиторы) здесь не используется, а третье лицо состоит в отношениях только с одной стороной – должником и вправе требовать исполнения обязательства только в свою пользу. Между тем, что касается договора лизинга, то Гражданским кодексом РФ предусмотрено, что в отношениях с продавцом арендатор и арендодатель выступают как солидарные кредиторы (ч. 1 ст. 670 ГК РФ). Это означает, что в соответствии со ст. 326 ГК РФ любой из солидарных кредиторов вправе предъявить к должнику требование в полном объеме. До предъявления требования одним из солидарных кредиторов должник вправе исполнять обязательство любому из них по своему усмотрению. Исполнение обязательства полностью одному из солидарных кредиторов освобождает должника от исполнения остальным кредиторам. И хотя, на наш взгляд, можно усомниться в солидарной природе требований лизингодателя и лизингополучателя к продавцу[199], в любом случае, думается, что распределение прав лизингодателя и лизингополучателя в отношениях с продавцом не характерно для конструкции договора в пользу третьего лица. Лизингодатель сохраняет права и обязанности покупателя по договору купли-продажи, а лизингополучатель получает только часть прав покупателя, которые в то же время принадлежат и лизингодателю. Еще более сложная ситуация возникает в случае, когда ответственность за выбор продавца лежит на арендодателе. В этом случае ГК РФ предусматривает, что арендатор вправе по своему выбору предъявлять требования, вытекающие из договора купли-продажи, как непосредственно продавцу имущества, так и арендодателю, которые несут солидарную ответственность (ч. 2 ст. 670 ГК РФ). Специфика договора в пользу третьего лица, как отмечает Н. С. Ковалевская, состоит в том, что «право третьего лица подлежит защите только в случае нарушения со стороны должника по договору, оно не может быть обращено к кредитору договора»[200].
Таким образом, можно сделать вывод, что договор купли-продажи объекта лизинга не является договором в пользу третьего лица, хотя и имеет с ним некоторые схожие черты.
Конструкция «исполнение обязательства третьему лицу (переадресация исполнения)». Не является договор купли-продажи и обязательством,
Заметим в связи с этим, что согласно п. 1 ст. 10 Конвенции УНИДРУА, обязанности поставщика по договору поставки распространяются и в отношении арендатора, как если бы последний являлся Стороной такого договора, а оборудование поставлялось непосредственно ему. Однако поставщик не несет ответственности одновременно перед арендодателем и арендатором за один и тот же ущерб. По свидетельству Е. В. Кабатовой, авторы Конвенции не сразу пришли к такому решению (см.: Кабатова Е. В. Лизинг: правовое регулирование, практика. – С. 90–91). Предложение о предоставлении лизингополучателю прав покупателя по договору купли-продажи вначале не получило полной поддержки. Некоторые эксперты, анализируя законодательство и практику разных стран, считали целесообразным использование тех или иных правовых средств, уже выработанных в этих странах, в частности, уступки права требования или же используемой в Германии конструкции возмещения ущерба, причиненного третьим лицам при двусторонней сделке – Drittschadensliquidation (см.: Apathy P. Drittschadensliquidation // Juristische Blätter. – 2009. – № 2. – S. 69–85; Plate J. Das gesamte examensrelevante Zivilrecht: Für Studenten und Referendaren. – Springer-Verlag Berlin Heidelberg, 2008. – S. 1268–1274). Однако, во-первых, подобные правовые средства известны далеко не во всех странах, во-вторых, лизингополучатель, являясь цессионарием лизингодателя, вправе предъявлять требования только об убытках, понесенных последним, что ставит лизингополучателя в невыгодное положение в случае, если ему причинены иные убытки, в-третьих, передача лизингодателем прав лизингополучателю в ряде случаев могла оказаться проблематичной. Так, к примеру, А. Хорнбрук подчеркивал: нарушения поставщиком договора поставки могут повлиять на доход лизингополучателя, следовательно, логично сделать лизингополучателя третьей стороной, получающей выгоду, несмотря на отсутствие договорных отношений между лизингополучателем и поставщиком (см.: Hornbrook, A., ed., “Introduction to leasing-UNIDROIT” (1986) W. Leasing Y.B. 46. Приводится по: Pompongsuk P. International Aircraft Leasing: Impact on International Air Law Treaties (LL.M. Thesis, McGill University, 1997). – P. 124). Результатом многих обсуждений все-таки стало решение, изложенное в п. 1 ст. 10 Конвенции. Однако при этом необходимо было защитить продавца от предъявления ему одинаковых требований от лизингодателя и лизингополучателя. Предлагалось установить для лизингодателя и лизингополучателя необходимость объединиться при предъявлении требований или же запрет для лизингодателя предъявлять требования в случае, если лизингополучатель уже предъявил такие требования, рассматривались и другие варианты, которые, однако, не нашли поддержки большинства (см.: Кабатова Е. В. Лизинг: правовое регулирование, практика. – С. 91). В итоге, в п. 1 ст. 10 Конвенции было включено уже приведенное положение о том, что продавец не несет ответственности одновременно перед лизингодателем и лизингополучателем за один и тот же ущерб.
Ковалевская Н. С. Договор в пользу третьих лиц – граждан: автореф. дис… канд. юрид. наук. – Л., 1988. – С. 15.