Желтеющая книга - Алёшка Емельянов

Скачать книгу

стала знатною, с мужем.

      И я оттого весь больной.

      Вовеки себе не позволю

      искать и мешать, и просить.

      Внутри рву и режу до боли -

      и это мешает доплыть

      до моря, до стен океана

      с худыми краями и дном.

      Скучаю по ней несказанно

      и так беспрестанно, хмельно.

      Быть может, посмею однажды -

      последне её разыщу

      средь тихих и бледных сограждан,

      что в сердце хранил – расскажу…

      Со страхом пройдя одиноко

      по старым аллеям, кустам,

      узрю вдруг её слёзнооко,

      приветствие сронят уста.

      Увижу средь лиц галереи

      её я в овальном окне,

      на мраморной, траурной рее

      в кудрявой, святой седине…

      Татьяне Ромашкиной

      Утром, по жёлтой листве

      Иду я, по бывшей любви заскучавший,

      и множу раздумья, плевки и шаги.

      Ах, музыка листьев осенне-опавших,

      как райские звуки кусочков фольги!

      Я слышу шуршанье пылинок о камни,

      потрески валежника, стайки собак,

      протяжный минор в головах моногамных.

      Навис надо мною свинца полумрак.

      Различные всхлипы, касанья объятий

      даруются слуху, входя в этот слух.

      Заметен мне ропот чужих неприятий

      на мой оживающий с воздухом дух.

      Взираю на зависть соседей по миру

      к той радости, что я обрёл у лица.

      Я чую их дурь, перекаты их жира,

      все вони духов на живых образцах.

      От них закрываюсь щиточком блокнота,

      и строчками к высям планет возношусь,

      кружусь, салютую телесные соты,

      и к Богу отсюда я в гости прошусь.

      Парю и душою я делаю сальто,

      ступая по пене и жёлтым коврам,

      обочинам твёрдым, шершавым асфальтам,

      забыв про разброды и шрамы от ран.

      Слегка веселею от золота, солнца,

      а мысли, дела переходят в мажор,

      и в такт окрыляет свобода, как горца.

      Ах, осень – желтящей поры дирижёр!

      Пасмурь 17-го октября

      Сырая, пустынная пасмурь,

      земли одождённая мазь.

      Томлюсь, безобразнейше гасну,

      в железной карете трясясь.

      В пыли и обносках безумцы,

      познавшие старость – сопят,

      старухи всё крошат на блюдце

      последнюю мелочь, как град.

      Зря липнет осенняя влага

      на окна и купола плешь.

      Пеньки – позабытые плахи.

      Тут в каждом какая-то брешь.

      Недавно свиданье покинув,

      несусь средь знакомых рутин,

      глазами плебеев окинув,

      я делаю вывод один,

      что все они скопом широким

      не стоят тебя лишь одной,

      и

Скачать книгу