LITMIR.BIZ

Скачать книгу

от ворот поворот, не щадя его воспитанной скромности: спросила, зачем притащился тогда, если…? Мужичок обиделся, так же тихо, как появился, ушел на автобусную остановку. Откуда ему было знать, что бабы в селе Содом эдакие ярые. В объявлении-то Лидкином об этом не извещалось.

      Вахренский врач Верзилин совершил грех – нарушил тайну Гиппократа, открыв Лидке большую тайну. Приходил-де к нему ее временный женишок и будто бы попросил выписать что-нибудь от мужской слабости.

      А Верзилин будто бы ответил:

      – Могу выписать безвредное, экологически чистое лекарство пчелиное-«маточкино молочко». Летать после него сможешь, жужжать даже будешь, а вот жалить вряд ли.

      Верзилин безжалостно захохотал, показав все сорок зубов. Он всем говорил, что у него их именно столько.

      Женишок поскучнел, потому что ему хотелось «жалить». Причем не кого-нибудь, а Лидку Понагушину. И она была не прочь, да вот «маточкино молочко», оказывается, не всесильно.

      Теперь Лидка торговала в райцентре – поселке Вахренки чебуреками, капустными да картофельными пирогами и, зазывая покупателей, спрашивала, где бы найти газету, в которой можно узнать адрес американца, желающего заключить брачный контракт с русской бабой. Донеслось до нее, что эдак делают. По контракту живет русская баба с американцем, как жена с мужем, да еще он ей в долларах зарплату выдает. А кончится срок, он один решает: то ли продолжить житье, то ли бабу мешалкой. Если не показалась она ему или больно рьяна. Денег на дорогу, конечно, американец даст, и катись обратно в Россию через океан.

      Лидка была твердо уверена: попадись ей такой американец, она в постели русскую нацию не подведет. Да где такого американца отыщешь?

      Выдумная и заводная эта Лидка. Никакого угомону на нее нет. А вот Сима, пожалуй, прижухла со своей красой да нуждой. Кому она нужна?! И вздыхала, глядя на себя в зеркало.

      Те, кто не успел в первое бабье лето выкопать картошку, вытеребить мелочь вроде свеклы, репы да редьки, не прогадали. Вёдро продолжалось и в октябре. Кроткие ласковые дни. А по ночам падали студеные росы, которые укрощали рост трав. На такие росы коров выпускать опасались. Тосковали они в хлевах, а своих двух козлух да Степановнину Маню выгоняла по-прежнему Сима на пожухлую луговину. Что-нибудь да ухватят эти дошлые животины. Сена на зиму больше останется.

      К утру опускались над Содомом густые плотные туманы. На Вятке-реке замер поредевший за время перестройки флот и вовсе перестали гудеть в небе самолеты. Земля первобытного глохла в этом тумане, как в вате. Только рык тракторов да гудки автомобилей нарушали тишину и напоминали, какое время на земле.

      В то утро, накинув облинялую телогрейку и блеклый головной платок (кто ее видит в этой непрогляди?) погнала Сима козлух пораньше, потому что надумала забросить в Вахренки на продажу с десяток мешков картошки, чтоб не класть зубы на спицу, а хвост на полицу. Да и к Валентину надо было наведаться не с пустыми руками, поди, вовсе от недоедания заумер мужик.

      Помахивания

Скачать книгу