LITMIR.BIZ

Скачать книгу

да-с; вообще это так почитают.

      – Почитать-то почитают, – отозвался на это купец, – но только из рясофора-то еще можно и в солдаты лоб забрить.

      Богатырь-черноризец нимало этим замечанием не обиделся, а только пораздумал немножко и отвечал:

      – Да, можно, и, говорят, бывали такие случаи; но только я уже стар: пятьдесят третий год живу, да и мне военная служба не в диковину.

      – Разве вы служили в военной службе?

      – Служил-с.

      – Что же, ты из ундеров*, что ли? – снова спросил его купец.

      – Нет, не из ундеров.

      – Так кто же: солдат, или вахтер*, или помазок – чей возок?

      – Нет, не угадали; но только я настоящий военный, при полковых делах был почти с самого детства.

      – Значит, кантонист*? – сердясь, добивался купец.

      – Опять же нет.

      – Так прах же тебя разберет, кто же ты такой?

      – Я конэсер.

      – Что-о-о тако-о-е?

      – Я конэсер-с, конэсер, или, как простонароднее выразить, я в лошадях знаток и при ремонтерах* состоял для их руководствования.

      – Вот как!

      – Да-с, не одну тысячу коней отобрал и отъездил. Таких зверей отучал, каковые, например, бывают, что встает на дыбы да со всего духу навзничь бросается и сейчас седоку седельною лукою может грудь проломить, а со мной этого ни одна не могла.

      – Как же вы таких усмиряли?

      – Я… я очень просто, потому что я к этому от природы своей особенное дарование получил. Я, как вскочу, сейчас, бывало, не дам лошади опомниться, левою рукою ее со всей силы за ухо да в сторону, а правою кулаком между ушей по башке да зубами страшно на нее заскриплю, так у нее, у иной, даже инда мозг изо лба в ноздрях вместе с кровью покажется – она и усмиреет.

      – Ну а потом?

      – Потом сойдешь, огладишь, дашь ей в глаза себе налюбоваться, чтобы в памяти у нее хорошее воображение осталось, да потом сядешь опять и поедешь.

      – И лошадь после этого смирно идет?

      – Смирно пойдет, потому лошадь умна, она чувствует, какой человек с ней обращается и каких он насчет ее мыслей. Меня, например, лошадь в этом рассуждении всякая любила и чувствовала. В Москве, в манеже, один конь был, совсем у всех наездников от рук отбился и изучил, профан, такую манеру, чтобы за колени седока есть. Просто, как черт, схватит зубищами, так всю коленную чашку и выщелушит. От него много людей погибло. Тогда в Москву англичанин Рарей* приезжал, – «бешеный усмиритель» он назывался, – так она, эта подлая лошадь, даже и его чуть не съела, а в позор она его все-таки привела; но он тем от нее только и уцелел, что, говорят, стальной наколенник имел, так что она его хотя и ела за ногу, но не могла прокусить и сбросила; а то бы ему смерть; а я ее направил как должно.

      – Расскажите, пожалуйста, как же вы это сделали?

      – С Божиею помощию-с, потому что, повторяю вам, я к этому дар имею. Мистер Рарей этот, что называется «бешеный укротитель», и прочие, которые за этого коня брались, все искусство противу его злобности в поводах держали, чтобы не допустить ему ни на ту, ни на другую сторону

Скачать книгу