LITMIR.BIZ

      ***

      Дочь проходит тренировку с легкостью и решимостью, а я с трудом. И чем тяжелее мне дается следующий этап, тем сильнее становится желание прыгнуть.

      Дурацкий характер! Так было всегда. На работе мне всегда было интересно, пока что-то не получалось. Как только механизм начинал работать без сбоев, я начинала скучать. Неразбериха внедрения всегда была мне не менее интересна, чем спокойная сосредоточенность разработки. Наверное, поэтому меня любое руководство очень быстро начинает ставить на «не распаханный» или заваленный участок. Всегда начинать с нуля или с отрицательной отметки – мой удел и мой конек.

      На первом этапе нас учат правильно вышагивать из самолета по команде «Пошел». Высота не больше метра. Всех дел-то – локти при выпрыгивании до касания с землей должны быть прижаты к телу, а ноги вместе. Но локти у меня упорно не желают прижиматься к телу, и меня заставляют прыгать снова и снова. Я ворчу про себя, но прыгаю, так как нам хорошо объяснили – растопыришь локти или ноги при прыжке с самолета – и тебя закрутит, и стропы могут спутаться, и парашют может не полностью раскрыть купол. А нам это надо? Нам это не надо. И я бурчу про себя: «Такой хоккей нам не нужен» и снова лезу в самолет, и снова выпрыгиваю, пока не слышу: «Достаточно».

      Больше всего меня напрягает, что я всех задерживаю, что все внимание акцентировано на мне. Но после «достаточно» слышу общий вздох облегчения и понимаю, как все за меня переживают. За меня, и за ту, которую «колбасит». Инструктор говорит ей, что она слишком возбуждена, и советует ей отказаться от прыжка. Она упирается. Он пытается выяснить, чего она боится, и ее ответ меня смешит: «Я боюсь, что испугаюсь выпрыгнуть!».

      Я бурчу: «Какая предусмотрительность! Боюсь, что испугаюсь!».

      И спрашиваю, выпихивают ли из самолета силой?

      – Конечно, кто забоится, получит под зад. Если вы уже в самолете, и замешкаетесь, следующий за вами может опоздать с прыжком. Интервал между парашютистами – десять секунд. Иначе за один круг пять человек не успеют выпрыгнуть. Так что, назвался груздем…»

      Сообщение о том, что в самолете никто не останется, странным образом успокаивает ее. А я-то подумала, что она скажет что-то вроде: «А теперь я боюсь, что испугаюсь сесть в самолет…». Но она не такой клоун, как я, она берет себя в руки и очень старается.