Моя семья. И другие рассказы… - Марк Агабальянц

Скачать книгу

и искренней улыбкой на лице друзей принимать. Нет, на такой подвиг не каждый готов. Это уж очень нужно людей любить, друзей ценить, да и самому уважаемым человеком быть, чтобы такое гостеприимство оказать. Вот в том и оказалась загвоздка – человек, который через это объявление в газете на хаш приглашает, был человеком… Ну, как бы это сказать помягче… Ну, от которого такого «радушия» никто в городе не ожидал. Не то, что совсем не «уважаемый», не то, чтобы абсолютно без друзей… В общем, просто неожиданно было, чтобы главный прокурор вот так бы запросто к себе людей на хаш звал. Да ещё через газету, так что полгорода узнает! А ведь адрес в заметке – явно его адрес указан, в том сомнения не было.

      Короче говоря, смутились люди, замешкались. Так, конечно, никто бы к нему, к прокурору тому, по доброй воле не пошел, даже на хаш – дерьмо был человечишко, иначе не скажешь. Но, с другой стороны, как не пойти, если сам зовет! Тут ведь как каждый подумал – я не пойду, а сослуживец мой пойдет. А потом, как вопрос какой решать – как решать будем? Вот так каждый про себя подумал. Вздохнув в закрома залезли, хороший коньяк, водку, другие всякие вещи собрали – с пустыми же руками на хаш не пойдёшь – всё самое лучшее, дорогое, такое, что для себя жалели, годами берегли, собрали и пошли. Каждый своей дорогой, в темноте – рано ещё, ночь почти, город спит, фонари не горят – поодиночке к заветному адресу пробираются. До двери доходят, адрес еще раз перепроверяют – вдруг ошибка! Нет, нету ошибки, адрес тот самый и на двери золотая табличка с вензелями и фамилией, которую все назубок знают, но никто лишний раз вслух не произносит. Ещё раз по сторонам оглядываются, чтобы чужих глаз не было, и в дверь звонят.

      А теперь, если с другой стороны посмотреть – прокурор спит себе спокойно, суббота, шесть утра. Ни о каком хаше, конечно, понятия не имеет – он ведь всякие дурацкие объявления в газетах не читает, что там читать! Спит себе спокойно, похрапывает, вдруг – звонок. Он на часы – спросонья никак стрелки сосчитать не может. И тут, конечно, мысли всякие в голову лезут – вспоминает судорожно, кого не так засудил, не то присудил, не к сроку посадил. Надеется, может приснилось, на жену сквозь темень смотрит – та на него, испуганными глазами. Мысленно свои ожерелья да перстни под подушку прячет, чтобы не конфисковали всё и сразу. Время прошло, тишина, только сердцебиение успокаивается, а тут опять звонок, резкий, противный. Не показалось, значит, не приснилось. Делать нечего, с кровати сползает, в тапки, в халат, сетку с шевелюры не снимает – забыл, волнуется, к двери, в глазок – там кто-то из своих, судейских. Имя его не помнит – челядь, чего там помнить, но физиономия-то знакомая, ясно – свой. Дверь открывает: «А-а, чего тебе?». А тот, по халату, по тапкам, по сетке на голове сразу смекает – что-то тут не так. Бормочет чепуху какую-то, типа перепутал, заплутал, простите дурака безмозглого, ну и подобное, ретируется и в сторону отбегает. Даже подношение забыл отдать. Стои́т за углом, трясется весь, перенервничал! Но тут, пяти минут не проходит, к двери следующий, адрес с клочком объявления сверяет, от фамилии на табличке в очередной

Скачать книгу