ГОРА РЕКА. Летопись необязательных времён - Павел Яковлевич Тиккоев

Скачать книгу

тут-то и могло произойти то, что вернуло бы Мика в лагерь, а скорее всего он залёг бы уже навсегда в стылую колымскую землю. Мика стоял, сжав кулаки, прикусив до скрежета зубы, и сомневался лишь в том, сколько ударов и куда следует нанести этому плешивому нквдшнику.

      Наблюдая за реакцией Мика, коротышка видно прочувствовал всю опасность своего положения, а потому вскочил со стула, подбежал к сейфу и, достав оттуда бумажку, бросил её на стол:

      – Вот, убедись! Ты сам и накалякал это заявление, а в твоем деле уже вписаны твои новые данные…

      Мика разжал кулаки, не сгибая спины, взял со стола паспорт и вышел из кабинета. Оказавшись на улице, он плюнул на дверь и со всей силы пнул её ногой. Мика понял, что и теперь у него по-прежнему нет ни возможности, ни права… а есть пока лишь надежда на свободу и её нужно попытаться сохранить.

      Вечером, когда они вместе с женой рассматривали паспорт, то обнаружили и ещё одну подлость: на странице, где указываются дети, было вписано – сын Той.

      Так Мика Карьялайнен стал Михаилом Ивановичем Карелиным, а Тойва – Тоем.

      Семья покинула ДальЛаг и переехала в небольшой город с четырьмя военными заводами, десятью винными магазинами, тремя общественными банями, двумя больницами и полудюжиной одряхлевших колхозов вокруг города…

      Жизнь нужно было начинать сызнова, стараясь ни в коем случае не допускать – пусть даже и в редких общениях с кем-либо – разговоров о прожито́м прошлом. Клеймо зэка, как и подчас ненавидящий взгляд Мика Карьялайнен ощущал на себе многие-многие последующие годы…

      3

      В Германии – замок на горке,

      В Британии – город и сад,

      В России прекрасны задворки

      и вечно не блазен фасад.

      И краска с него облетает,

      чуть зной или дождик полил:

      то сурика в ней не хватает,

      а то не хватает белил.

      Зато за уборной и грядкой

      пролитый с небес невзначай

      настой до забвения сладкий

      ромашка, лопух, иван-чай.

      Лишь этот любовный напиток

      нас накрепко держит всерьёз,

      как держит сияющий слиток

      реликтовых странных стрекоз.

Наталья Ванханен

      Ещё не “гхукнул” заводской гудок и поэтому на улице было совершенно безлюдно. Той катил на велосипеде, виляя влево и вправо во всю ширь дороги. Наслаждение от движения по асфальту вполне затмевало неудобство от слегка моросившего дождя.

      – Эй ты, стой… падла.

      К велику подскочил и, ухватившись за руль, резко остановил его плотный раскосый пацан. На его лице вязко сидела гримаса злобы, ещё не укоренившейся в каждой черте как у взрослого бандита, но с уже натренированными желваками, призванными изображать пренебрежительное превосходство.

      – Где такие шкеры[3] надыбал? Слазь! Давай покататься!

      Той уже был наслышан об этом шпанёнке – Руфике

Скачать книгу

<p>3</p>

шкеры – брюки (жаргон)