LITMIR.BIZ

      Fb. Аня Алашеева

      Дарья Кутузова, 2016. Про дискурс рыцарства. Мне прямо звенит сейчас. Сильные часто так боятся чужой слабости – вдруг я им что-то буду должен (а сил не хватит? И я буду слаб?).

      А в слабости и уязвимости так естественно бояться чужой силы – вдруг ранят, затопчут, превратят её в насилие (и своей силы – заодно).

      А можно обходиться с этим вот так. Не расщепляясь на сильного и слабого. С достоинством. Чествуя ценности друг друга, за которые каждый рубится как может. Не призывать чекать привилегии, а – напоминать про подзабытое рыцарство. Светлая сторона архетипа Героя.

      «Думаю две мысли сразу:

      Майкл Уайт «втащил» в сферу терапии и социальной работы слово honour, и именно как глагол. Причем глагол действия, в активном залоге. Как существительное – это «честь», «почет», может быть; как глагол это слово чаще употребляется в общепринятом языке в пассивном залоге, «I am honoured to be…» – «для меня большая честь…» – и это конструкция, употребляемая в очень формальных, церемониальных ситуациях. Или с иронией, которую тем, кто способен ее воспринимать, слышно за километр. А Майкл Уайт употреблял это слово – «чтить», «воздавать почет» – по отношению к мечтам, ценностям, умениям, усилиям другого человека. Это позиция помогающего практика по отношению к тем, кто обращается за помощью. Получалось такое внесение церемониального в повседневное. И, по моим ощущениям, это был дискурс рыцарства.

      Потому что еще одно слово, которое он часто употреблял, описывая позицию помогающего практика, это слово «champion» – и не в современном его значении «победителя в состязании». Это слово изначально тоже идет из рыцарского дискурса и означает «рыцаря-защитника», того, кто будет биться за человека, который сам биться за себя не может. У нас есть привилегии – образование, здоровье, финансовые средства, многое другое. И эту привилегированность мы можем использовать, как рыцарь – коня, доспехи и оружие.

      Вторая мысль в связи с этой – про ежедневный активизм. Идея в той формулировке, в какой она мне известна, пришла в голову другому Майклу, Майклу Нортону. Она проста: больших изменений можно достичь, если будут суммироваться и приумножаться систематические малые действия множества людей. Нортон любит задавать людям вопрос: «Если бы вы могли убедить миллион человек совершать какое-то малое полезное действие, что бы это было за действие?»

      Я продолжаю думать в сторону того, о чем писала вчера: что у некоторых людей иногда вообще

Скачать книгу