Скачать книгу

но подняться самому по скользким отвесным стенам получается не у всех, особой цепкостью должны обладать конечности. Другое дело, когда тебе кто-то сверху конец веревки кинет, не для того чтобы ты повесился, а чтобы ползти наверх было сподручнее).

      И дома отношения выправились – я же не бываю там почти целый день, а пятого и двадцатого на счет мне переводят обусловленную трудовым договором заработанную честно плату, ничуть не меньше, чем у тех строителей, что строят где-то там, на необъятных просторах.

      Еще Петр Степанович подкидывает денежек каждый месяц пятнадцатого числа, но про это никто ничего не знает, особенно дома – это мое, это мой фонд на непредвиденные расходы, которые могут случиться в любой момент. Так уже было раньше – в трудное время, когда и помощи попросить не у кого, а все дружно отворачиваются и смотрят в разные стороны, но только не на тебя, вот тогда положиться можно лишь на то, что удалось сэкономить, а точнее сказать, что получилось спасти от безудержного желания растратить все и сразу, особенно если это заработано мной.

      В конторе для меня придумали особенное задание – теперь я день за днем ворошу старые письма и докладные записки, свожу все это в таблицы, иногда очень длинные, и предаю их Аграфене Фроловне.

      У меня возникло подозрение, что занятие это было придумано в какой-то из обеденных перерывов с одной лишь целью, чтобы я не болтался без дела, не ковырял в носу (привычки такой не имею) и не зевал, от чего я не мог удержаться, даже тогда, когда начал вытаскивать старые папки из шкафов.

      Богдан Осипович изредка клал на мой стол письма, на которые нужно было написать ответ, еще реже разные договора, которые требовалось прочитать, найти в тексте несоответствия и вернуть ему с замечаниями. Замечания мои чаще всего касались странной лексики, используемой в тексте и становившейся общепринятой, что больше путала человека, чем разъясняла смысл, и грамматических ошибок, все это я отмечал на полях и возвращал договор «деду», чтобы, подавив зевок, плюхнуться к себе за стол, открыть для вида какую-нибудь пыльную папку, а в нижнем углу экрана очередную игру, и продолжить свою трудовую деятельность.

      И так тихо, спокойно, почти сонно проходили дни за днями, так что и сказать, и написать про это было нечего. От этого вялого, унылого существования даже все чувства начали притупляться, мозг работал как-то медленно, словно барахтался в густом, вязком сиропе, а желание подремать не проходило ни утром, ни днем, ни тем более после обеда, только к вечеру, когда нужно было уходить домой, все начинали понемногу оживать и шевелиться чуть быстрее. Не хватало чего-то взрывного, чего-то броского, что взбудоражило бы, вызвало возмущение, негодование, злость, что бы запутало все так, что никто не смог бы разобраться, напустило бы туману, окунуло бы дела в такой беспросветный идиотизм, откуда выбраться не получилось бы ни самому, ни тем более с чьей-нибудь помощью.

      «Где же, где этот элемент?» – вяло размышлял я. – «Не может быть, чтобы такого здесь не было. Везде, где я работал, везде кто-то такой, а

Скачать книгу