Скачать книгу

в разбойников Михаил не услышал сигнала отступления, «а когда он был повторен, плот уже отчалил, так что, прибежав к берегу, я остановился в нерешительности.

      – Скачи, если не хочешь быть в плену! – закричал Ринальдо Ринальдини.

      С необычайным усилием я совершил salto mortale… Падая на плот, я поскользнулся на мокрых досках, крепко ударился затылком – и лишился чувств. Что было потом, я не помню. Очнувшись, я увидел себя на плечах изнемогавшего от усталости брата; у него еще хватило настолько сил, чтоб поднести меня к реке, освежить и обмыть от крови мою голову.

      – Ну, Мишель, – говорил он, ласкаясь ко мне, – рад я, что ты очнулся, а то мы бы перепугали матушку и сестер. Ты крепко ушибся, в этом я виноват, зато ты не попался в руки сбиров, ведь это было бы стыдно, а теперь, напротив, ты себя вел прекрасно. Братцы! я горжусь им и делаю его своим помощником, – заключил он, обращаясь к разбойникам, окружавшим нас».

      Александр Бестужев, хотя и обладал заметно властным характером, вовсе не был тираном для своих братьев. Такие же требования предъявлялись и к нему самому.

      Как-то раз старший из братьев Бестужевых, Николай, служивший уже морским офицером, взял Александра к себе на фрегат на время летних каникул. Поначалу Николай запрещал брату-подростку «лазать по мачтам и участвовать в матросских работах, обыкновенно исполняемых гардемаринами», но однажды, вспоминал он, «Александр вошел в мою каюту и настоятельно просил меня отпустить его домой. На вопрос мой о причине – он сказал: «Брат, твои запрещения сделали меня посмешищем всего фрегата: меня называют подземельным кротом, горною крысою[8] и бог знает чем, чуть ли не трусом. Или ты позволь мне жить наравне со всеми, или отпусти домой». Он был прав, и я скрепя сердце снял запрещение. Наутро он уже явился в матросской рубашке, широких парусинных брюках, с фуражкою набекрень (…) и чтоб доказать на деле, что он не ворона в павлиньих перьях, бросился в матросский омут очертя голову. Иногда у меня замирало сердце, когда из молодечества он бежал, не держась, по рее, чтоб крепить штык-болт, или спускался вниз головой по одной веревке с самого верха мачты, или, катаясь на шлюпке в крепкий ветер, нес такие паруса, что бортом черпало воду. (…) Он достиг своего: заслужил приязнь и уважение…»

      В том же духе выдержан эпизод из воспоминаний Е. Мещерской, хотя между описываемыми событиями пролегло почти сто лет.

      Старший брат девочки Вячеслав считал своей обязанностью заниматься ее воспитанием. Зная, что сестра боится грозы, он втащил ее силой на подоконник раскрытого окна и подставил под ливень. От страха Катя потеряла сознание, а когда пришла в себя, брат вытирал своим носовым платком ее мокрое лицо и приговаривал: «Ну, отвечай: будешь еще трусить и бояться грозы?» Потом, неся девочку на руках вниз по лестнице, он сказал: «А ты, если хочешь, чтобы я тебя любил и считал своей сестрой, будь смелой. Запомни: постыднее трусости порока нет».

      Рискованность подобных воспитательных процедур во многом объяснялась искренней

Скачать книгу


<p>8</p>

Николая дразнили так потому, что он учился в горном корпусе.