LITMIR.BIZ

      Утром Лоренцо разбудил ее.

      – Вставай, Мэй, – позвал тихо. – Пора завтракать и в дорогу, вещи уже собирают.

      У него были мокрые волосы, словно сунул голову в бочку с водой, и красные, от бессонных ночей, глаза.

      Она послушно вылезла из постели, пошла за ним. Умылась.

      Завтракали молча.

      Лоренцо сидел напротив, глядя перед собой, только изредка Мэй ловила его взгляд… и от этого взгляда замирало сердце. Она не понимала. Никто и никогда на нее так не смотрел.

      Что-то неправильное с ней происходило.

      Она должна была ненавидеть этого Лоренцо, но ненависть выходила какой-то плоской, почти детской обидой, а не по-настоящему. И даже обидой скорее на себя, за то, что Мэй мысленно пытается оправдать этого человека, говоря себе, что это не его вина, это война и так вышло. Но какое может быть оправдание? Никто силой не тянул его на войну. Это у нее не было выбора.

      Она привыкла ненавидеть образ, того сурового и упрямого илойца, который отнял у нее все. Образ ненавидеть легко, а вот живого человека, который рядом с тобой, который даже плохого слова ей не сказал – уже сложнее. Там, в Этране, он выполнял свой долг. Ее брат тоже воин, и Дин сражался не только защищая свой дом…

      Оправдания…

      Лоренцо снова говорил о чем-то с легатом, тихо, чуть в стороне, Мэй не слышала. Она видела, как легат поглядывал на нее, и как Лоренцо хмурился. И так отчаянно хотелось, чтобы он поскорее вернулся и был рядом, потому, что стоять одной, в окружении гильдейских автоматчиков совсем неуютно. А Лоренцо, каким-то удивительным образом, всегда прикрывал ее, пусть не от всех, но рядом с ним она чувствовала себя почти в безопасности. Удивительно – в безопасности за его спиной.

      Так не должно быть…

      – Хочешь поехать сама? – спросил он серьезно. – Я дам тебе лошадь. Только держись ближе ко мне, договорились?

      – Да, – сказала она твердо.

      «Нет» – вдруг так захотелось сказать.

      – Только рядом, – сказал Лоренцо. – Постарайся, чтобы никто не вклинился между нами. А то Гильдия уже подумывает прибрать тебя к рукам. Где они раньше были, интересно знать?

      Уставший и злой.

      И все же, он делал это для нее, а не для себя.

      – Что значит, прибрать к рукам? – осторожно спросила Мэй.

      – Хотят тебя выкупить. Говорят, возможно, ты ценный трофей и тебя стоит передать официальным властям. Ваш эмир тоже едет в Илой для переговоров, не все условия еще успели обсудить, и, возможно, тебя хотят обменять на кого-то, или на что-то… им виднее. Если ты действительно из знатной семьи, то это имеет смысл. Как думаешь, может быть, стоит тебя отдать?

      – Нет!

      – Почему? – спросил он. – Ты не хочешь домой?

      Хочет, но не так. Она не товар… Нет, дело даже не в этом. Ее жизнь может обойтись слишком дорого, Дин отдаст за нее все… Нет, она справится сама. Ее жизнь – это ее жизнь.

      В Илое она сбежит… или…

      – Мне нельзя домой, – сказала Мэй. Пусть лучше ложь.

      – Хорошо, – сказал он. – Я тебя не отдам, не волнуйся.