Женщина наизнанку. Или налево пойдёшь, коня потеряешь - Нина Юшкова

Скачать книгу

одежды изорвал! Подойдёт и ручищами своими – хрясь! И клочки в угол летят. Когда же я уже всю твою помойку изведу? Иди, давай, в магазин. Я хочу, чтобы у моей жены всё красивое было. Интересно, а Славке тоже не нравилось, или он внимания не обращал? Да нет, обращал, наверно, у меня вкуса нет, чутья, не умею одеваться. Да, не повезло ему со мной. Ничего, Валера быстро обучит.

      – А если надумаете дальние прогулки совершать, могу быть проводником. Я тут километров на двадцать хорошо лес знаю.

      – Спасибо, я подумаю.

      Он как будто ждал ещё чего-то или сам хотел что-то сказать, но я осознала это уже когда отвернулась и уходила. Этот разговор, вежливый, в общем-то, ни о чём, не шёл у мня из головы… Я как бы со стороны видела нас, как мы стоим, глаза, руки, жесты, наши тёмные силуэты на ярком солнце, и что-то недосказанное, что-то оставленное без ответа…

      – Жила бы ты рядом, я бы тебе такую фигуру вылепил… Пока молодая, ты хороша, но я уже вижу, если за тебя не взяться, поплывешь с годами.

      Ну, не такая уж и молодая. Видимо, неплохо сохранилась. Боже, какие мужики смешные, каждый кулик своё болото хвалит. И каждый мнит себя Пигмалионом. На свой лад. Этот спортсмен и ему надо фигуру мне атлетическую сделать. А Валерке надо, чтобы я была хозяйка, но он не впрямую действует, он меня, как жук-древоточец, объедает потихоньку под свой стандарт. А Славке что надо было? А ему ничего, похоже. Он сразу был равнодушен. Наверно, он сразу всё просчитал, и относился ко мне, как к переходному этапу. А мужики, которые неравнодушны, те да. Лепят. Под себя.

      – Стучится ко мне в комнату: «Ой, вы не знаете, где мне одеяло ещё одно взять, я мёрзну». Я ей отвечаю: «Я почём знаю, я не администратор». Ага, за одеялом она пришла. То им одеяло надо, то об индивидуальных тренировках договориться, именно в одиннадцать вечера. Я такое бабьё неудовлетворённое насквозь вижу, так и рыщут, кому бы в койку забраться.

      Это он мне так даёт понять, что ему бабы на шею вешаются, только пальцем помани и все твои, а он такой недоступный, такой весь с чувством собственного достоинства, а я, значит, к этому бабью не отношусь, я, значит, вся не такая, и поэтому он готов меня до себя допустить. Или ко мне снизойти.

      Он был страшный, когда смеялся (чего он почти никогда не делал). То есть, поначалу страшный. Потом я привыкла. Но все равно… холодок по спине. У него были необычайно длинные клыки. Этакий волк. Губы его были плотно сжаты, ну, иногда лишь дрогнут в полуулыбке. Первый раз, когда привёл в свой дом, смеялся открыто, раскатисто, и его клыки сверкали на солнце. Он запрокинул голову, и рот открыл так, как будто собирался завыть, а вместо этого захохотал. Ужасные клыки, жёлтые. Оборотень. Чем же я тогда его рассмешила? Мёртвая деревня, некоторые дома почти сгнили, тронь рукой и развалятся. Или остовы уже развалившихся. Но некоторые ещё крепкие. Покинутая деревня у старой, почти заросшей дороги, но его дом стоял далеко, у леса. Да и не ездил там почти никто. Ведёт ли куда эта дорога?

Скачать книгу