LITMIR.BIZ

Скачать книгу

сознание. Ко мне никто не приходил. Я была совсем одна и, кажется к концу пятого дня, погрузилась в ступор. Я лежала на кровати, отвернувшись к стенке, и думала. Вся моя жизнь явила себя в виде одного сплошного бардака. Ничего серьезного, стоящего и значимого в ней не было. Выдающимся журналистом я не стала, семьи у меня нет, денег и работы тоже. Родители привыкли к самостоятельности своего взрослого ребенка и теперь уверены, что их дочь больше в них не нуждается. А просить о помощи я не научилась. В палату ко мне никого не подселяли, сначала это радовало, а потом заставило чувствовать себя одинокой. Раньше я не знала груза настоящего одиночества, никогда не задумывалась, что чувствуют люди, живущие в полной изоляции, где только стены и телевизор в роли единственного собеседника. Телевизора у меня не было, изолированность становилась невыносимой. Единственным спасением моим было окно, у которого я проводила весь день, если мои вены не протыкали иглы. Но и оно утомило меня: на фоне солнца, зеленой травы, птиц я еще острее ощущала тьму, которой была поглощена.

      Мой доктор, кстати, зовут его Петром Алексеевичем, всякий раз придя на обход, выражал недовольство таким отношением к лечению. Его расстраивало мое унылое лицо, нетронутые тарелки с едой на тумбочке, неопрятный вид и полное ко всему безразличие. Но более всего Петр Алексеевич огорчался из-за капризного сердца, нежелающего выздоравливать.

      – И все же психосоматика, Алиса Павловна, вам нужны положительные эмоции, посетители, подарки!

      – Нет, – качала я головой, – мне никто не нужен!

      К концу первой недели, проведенной в больнице, доктор усмотрел во мне все признаки надвигающейся депрессии и выписал направление к психотерапевту. Я сопротивлялась. Петр Алексеевич развел руки и строго сообщил, что, если я буду нарушать его рекомендации, то меня непременно переведут в неврологию, где палаты на шесть человек, а туалет на коридоре. Общий больничный туалет привел меня в ужас, посему в понедельник к двенадцати часам я плелась из отделения кардиологии в главный холл клиники.

      На мне был спортивный костюм и китайские шлепанцы. Волосы я кое-как собрала в хвост, он заметно похудел, прежде вызывающий зависть, теперь свисал тонким рыжим шнурком. Оказавшись в холле, я почувствовала себя нищенкой. Моя одежда была здорово поношенной, а внешний вид походил на подростка, живущего на теплотрассе. Все это никак не вписывалось в интерьер клиники. На стенах широкого просторного холла в теплых песочных тонах висели яркие снимки сотрудников, их знаменовали красные надписи «Наша гордость». Мужчины и женщины на глянце под стеклом улыбчиво приветствовали своих посетителей. Чуть даль была ниша, в ней кубки, грамоты, благодарственные письма руководству. Я задержалась, рассматривая достижения современной медицины. Снова подкатило тошнотворное чувство вины. Мы же были здесь с Толиком в феврале, почему не обратили внимания на плюсы, выискивая

Скачать книгу