LITMIR.BIZ

      – Ох, Алешка, мы с тобой как беженцы какие! – восклицает мама, вздыхая и осматриваясь. – Устала я! Вот здесь люди же живут! Смотри, – прямо в центре, метро рядом, а нам с тобой еще пилить и пилить.

      – Никто там не живёт, ма, – Алексей насмешливо переводит взгляд на окна.

      – Как это? Да нет, это же жилые дома. Живут, конечно же. Шумно, правда. Зато, знаешь, какие там потолки высокие!

      – Ну-у-у. – сын морщится. – Живут вроде бы как. Но это случайность. На самом деле там никого нет.

      Мама ставит на асфальт чемодан, смеётся и трепет Алексея по голове.

      – А! В смысле там никого, никого, никого нет?

      Алексей смотрит на крыши и мечтательно улыбается.

      – Да. Там никого нет.

      Житие отца Гермогена

      Коротко расскажу об обстоятельствах моего появления в больнице. Был период, когда я впадал в долгие запои. Протекали они в скандальной атмосфере, с битьём посуды, выбрасыванием из окна бытовой техники, прочими безобразиями и заканчивались в разных угодьях и частных клиниках, под неадекватно дорогими капельницами. Это до поры до времени. Однажды я допился до суицидальной попытки и очутился в совершено обыкновенной больнице, в отделении психосоматики и мои женщины, мои неизменные няньки, мама и жена, ничего не предпринимали, чтобы меня оттуда достать. Со мной конечно, пробовали разговаривать, я имею ввиду врачей, приходил психиатр, надо было решать, что же со мной делать, но я не шёл на контакт. Все их прозрения на мой счёт я проигнорировал. Они отстали, перевели мою весьма разумную с виду персону в разряд заурядных психов и, подлечив мои раны, преспокойненько отправили в психушку, как это и принято делать в случае суицида. Таким образом, одним весенним утром я и проснулся в этой самой психиатрической больнице. Вернее, был разбужен церковными песнопениями, так как на соседней койке кто-то молился…