Из записок Лаврентия Берии - Александр Семёнович Черенов

Скачать книгу

так всё: и белое, и чёрное! А иначе какие же мы материалисты?!

      Конечно, «скоро только сказка сказывается». Это я к тому, что на пятьсот миллионов плодов мы вышли только в тридцать шестом. Но Хозяин и не требовал от нас выполнения «здесь и сейчас» в духе установки «вынь, да положь!». Он понимал не хуже Остапа Бендера, что «скоро только кошки родятся». На запланированные цифры даже сверхударными темпами при максимально благоприятных климатических – и политических – условиях, мы могли выйти, в лучшем случае, в тридцать седьмом. Но мы «улучшили» этот «лучший случай», и «обставили» не только план, но и сверхплан.

      А на тридцать седьмой пошли новые плановые задания – как водится, уже повыше достигнутых. Новые плановые задания пошли на тот самый тридцать седьмой, при упоминании о котором публика сейчас начинает скоропостижно бледнеть и падать в обморок: «Как, в тридцать седьмом ещё была „гражданская“ жизнь?!». Была – и ещё, какая активная! Ох, и задурили головы людям этими байками о «чудовищных масштабах репрессий»! Конечно, нет дыма без огня, но не в таком же количестве?! Это я и о количестве дыма, и о количестве репрессированных. А то одни «правдоискатели» доискались уже до цифры в шестнадцать миллионов лагерников, а другие – до всех тридцати! Получается, что «подвергся» каждый шестой, включая женщин, стариков и грудных детей!

      Это даже не бред – это бред сивой кобылы! Дальше я ещё остановлюсь на этом вопросе, а сейчас могу сказать лишь одно: да, в тридцать седьмом несколько тысяч человек «определили», кого к стенке, кого на Колыму. Были среди них и «надлежащие ответчики» – по меркам того времени, разумеется. Но часть «понесла чужой крест»: этот факт отрицать нельзя. Только не надо «раздувать из искры пламя». Того количества репрессированных было явно недостаточно для того, чтобы запугать весь народ.

      Ну, вот, представьте, что вы живёте в городе, в пятиэтажном доме на шесть подъездов, по двадцать квартир в каждом. То есть, всего – сто двадцать квартир. Берём в среднем по четыре человека на семью. Итого, грубо говоря – пятьсот душ. В одной из квартир, где-нибудь ближе к «хвосту» дома, «берут товарища». Что, остальные тут же впадают в ступор и прочие непроизводительные состояния? Да, ничуть не бывало! Подавляющее большинство из них и не подозревало о существовании этого человека, поэтому «слух пройдет обо мне по всей Руси великой» – это не о нашем «товарище среднестатистическом арестанте». Основная масса даже не узнает о том, что кого-то арестовали. Вон, и сейчас каждый день арестовывают кого-то: то уголовника, то хулигана. Что, народ трепещет и ужасается?! То-то и оно.

      Я специально привёл нарочито грубый пример. Только привёл я его неспроста: соотношение репрессированных и всех остальных – примерно такое же, как и соотношение жильцов и арестантов в том многоквартирном доме. Это – к теме восприятия тридцать седьмого года как какой-нибудь «пятницы,

Скачать книгу