LITMIR.BIZ

      В 1911 году в сельце Озёрки 89 крестьянских хозяйств имели в среднем по 10 десятин пашни на каждое, однако 31 хозяйство засевало менее чем по 4 десятины, 45 – от 4 до 10, 13 хозяйств – по 10 и более десятин.

      На всё сельцо имелось 19 плугов, а шесть дворов были безземельными, 26 – безлошадными и 11 – безкоровными. Шесть человек были сельскохозяйственными рабочими. Здесь имелись 21 плотник, 9 каменщиков, 8 пастухов, 15 скупщиков и торговцев скотом и хлебом, 3 рабочих железной дороги, по 1 слесарю и пчеловоду.

      Грамотных мужчин значилось 84, а женщин – ни одной. Урожаи были скудными, земля была у всех маломощных крестьян – «всё песок, глина да камень». Пуд посеял – два пуда собрал, своего хлеба хватало лишь до половины зимы.

      Арендовали земли у помещиков Пановых и Бутровых. Сеяли коноплю, пряли кудель, ткали грубый холст для одежды. Ходили в лаптях, да в самотканых армяках.

      В полном достатке жил лишь купец П. И. Митрофанов, он во всей округе закупал скот и вагонами перевозил его в Москву.

      В 1913 г. сельцо имело собственную церковноприходскую школу, входило в Каргинскую волость Карсунского уезда.

      В 1924-м в связи с укрупнением уездов и волостей было включено в состав Вешкаймской волости Карсунского уезда.

      После установления советской власти здесь работала школа первой ступени.

      В 1929 году в Озёрках был создан один из первых в округе колхоз «Красный маяк». Сначала в него вступили 19 бедняцких хозяйств, а через год – всё селение. Крестьяне свезли на общественный двор плуги и бороны, «обобществили» лошадей. Но только на второй год началась коллективная жизнь, причём урожаи на истощённой десятилетиями земле оставались низкими.

      Не обошлось в ходе коллективизации без раскулачиваний и арестов. Но коллективное хозяйство своими успехами доказало свою жизнеспособность: к 1956 году колхоз имел 1292 га сельскохозяйственных угодий, в том числе 1168 га пашни, 40 голов КРС, в том числе 14 коров, 142свиньи, 144 овцы, 33 лошади, 146 голов птицы. При удое на одну корову