ТОП просматриваемых книг сайта:
Вечер был.... Галина Щербакова
Читать онлайн.Название Вечер был...
Год выпуска 1975
isbn 978-5-699-37237-9
Автор произведения Галина Щербакова
Жанр Рассказы
Кошелька не было. Из всех несчастий, которые могли сейчас обрушиться на Зою, это казалось ей самым страшным. Вместе с получкой лежали деньги из «черной» кассы, в которой Зоя состояла и куда каждый месяц вносила десятку. Она упросила уступить ей на этот раз, потому что не было другой возможности расплатиться с самыми нетерпеливыми долгами.
Что делать теперь, Зоя не знала. Она чувствовала, как вся вспотела, отчего лифчик стал сразу душным и тесным. Зоя старалась хорошо, полно вздохнуть и не могла. Поэтому дышать приходилось часто и мелко, и от этого сердце, царапаясь, подымалось прямо к горлу, ближе к воздуху. И снова Зоя подумала, что, остановись оно сейчас, это проклятое сердце, тоже было бы лучше. Дети? Дети?.. Что от нее дети имеют? Видит она их два часа в сутки – час утром и час вечером. Им садик дом родной. Так бы все было и без нее…
Зоя шла тяжело, медленно, не глядя под ноги, по привычке попадая на деревянные дощечки, брошенные там и сям по дороге. Вокруг Зоиного дома шло строительство, была непролазная грязь, и дощечки были брошены сердобольным прорабом, который жалел людей да и сам жил в Зоином доме. Вокруг девятиэтажной стройки горели прожекторы, работала третья смена. Зоя слышала голоса рабочих, видела, как на втором этаже две женщины оклеивали комнату обоями. Третья сидела на подоконнике, повернувшись к Зое ссутулившейся спиной. Те, что клеили, смеялись, что-то рассказывая друг другу, потом одна из них попросила о чем-то ту, что сидела на окне, та встала, взяла в руки рулон обоев, а женщина с освобожденными руками стала кого-то передразнивать. Она кругло разводила руками, потом протягивала их вперед, топорщила плечи, а женщины хохотали так, что одна, наверное, даже на пол села, потому что Зоя перестала ее видеть.
Зое очень хотелось подняться к ним и спросить, сколько они зарабатывают, потому что последнее время она часто думала о том, что надо найти другую работу, где платят лучше. А сейчас узнать это было просто необходимо.
Зоя посмотрела на освещенное окно на втором этаже и решительно шагнула прямо в слегка застывшую от первого мороза грязь – прорабские дощечки к стройке не вели. Вход был с другой стороны. Зоя приготовила первую фразу, с которой она обратится к женщинам. Поправила шерстяной косячок на голове и попробовала ее произнести.
Лучше б она этого не делала. Стоило ей сказать слово, и потекли такие соленые и обильные слезы, что Зоя даже задохнулась. Куда там идти? Она смазывала их ладонью со щек, но это было пустое дело. Слезам конца не виделось. Надо было как-то переждать здесь, где не ходят люди, не показываться же вот такой зареванной? Зоя села на свалянные концы косячка, расстегнула верхнюю пуговицу пальто, и слезы тут же высохли. «Вот так у меня всегда, – горько подумала она, – когда не надо, слезы бегут, а села поплакать – не плачется. Все наоборот». Но и встать сил не было. Было тихо, темно, лишь время от времени что-то звякало на стройке, да кто-нибудь, идя Зоиной дорогой, не находил ногой дощечку и поругивался.
Зоя после школы в институт не попала: не хватило трех баллов. Особенно сокрушаться было неловко, у многих не хватило всего одного балла: им было обидней. Мать Зои решила так: дочь конкурса не выдержит и на будущий год. Есть единственный для нее путь – накапливать стаж. Будет два года – тогда можно сдать кое-как. У производственников льготы. Она устроила Зою на курсы машинописи – сама мать тоже была машинисткой, – а потом нашла ей и работу, чтоб не очень сложная и в интеллигентном кругу. Так Зоя попала в машинописное бюро одного треста. Работа Зое не нравилась, но это была работа «на время» и «для стажа». Многие ее подружки работали кое-где. Та, что не попала в артистки, служила, например, регистраторшей в поликлинике. Та, что не прошла в геологоразведочный, пошла на курсы продавцов. Да мало ли куда приткнулись девчонки? Все «зарабатывали стаж», через два года собирались повторить попытку.
Зоя не поступила и через два года. Села готовиться и увидела – ничего не помнит. Ведь была же неплохой ученицей, шла в основном на четверки, а через два года уже ничего не знала. Учебники открыла и – как в первый раз. Что-то очень смутно помнилось, но больше чепуха всякая. Вот, например, когда образ Ноздрева проходили, у учительницы Людмилы Артемовны стоял на столе букет сирени, а она сама была в бледно-розовом платье. Сирень на розовом – это было красиво и почему-то очень взволновало Зою. Помнила, что однажды на истории получила пятерку. И историк Павел Николаевич шутливо ей поаплодировал.
Ничего не помнила Зоя из этой прекрасно рассказанной тогда темы. Помнит чушь: когда села за парту, гордая и счастливая, забыла перебросить вперед косы. И уж тут-то ее сосед сзади порезвился вовсю. Прикнопил косы к своей парте, навтыкал в них все, что у него было: скрепки, колпачки от авторучек, значки. А она, дура, переживая свой успех, ничего не заметила.
С