Глаза Тайги - Дмитрий Александрович Стрельников-Ананьин

Скачать книгу

враждебного, цепного, чёрного, я создал в стройбатской клетке свой остров: Живой уголок в Клубе культуры нашей части. В выделенной комнате построил вольер, выхлопотал покупку птиц, и зажил как Робинзон Крузо среди попугаев, щеглов и чижей. Знал ли я тогда, что мой фрегат, Россия, Отечество плеяды моих работящих, отважных и талантливых Предков, вот вот потерпит крушение, и я действитвительно заживу как Крузо? Нет, не знал, мои мысли занимала исключительно борьба за выживание.

      Эта борьба, помноженная на всебъемлющее чувство глухой изоляции, вырванности из естественной среды, опущенности в среду по определению чуждую, враждебную, истязала меня, ошеломляла, озлобляла, приводила в состояние непроходящего напряжения.

      Может так и надо? Может надо было через это пройти? Чтобы потом, увидев больше, чем видно, подобно Ивану Сергеевичу Тургеневу задать себе вопрос: как не впасть в отчаянье при виде всего того, что твориться у нас дома?

      Как не впасть в отчаянье, выжить и победить?

      Мне пришлось нелегко, но и Ломоносову бывало трудно. Ходил пешком за тридевять земель, а когда возвращался из западных городов, и в каком-то иностранном баре слишком много выпил, его силой забрали в солдаты. Пришлось Михаилу Васильевичу напрягать свои поморские мозги и решать задачу: как организовать побег из чужого войска?

      Мне бежать было нельзя – статья.

      Пример с Ломоносовым не очень подходящий, но есть и другие. Вот, хотя бы Королёв, Сергей Павлович.

      Господина Королёва, русского учёного, его родная страна посадила в тюрьму, в лагерь смерти, а потом «вовремя выпустила», и полетели первые космические корабли и космонавты, а космос навсегда стал русским.

      Королёв – хороший пример. Сергея Павловича страна гноила легально, и меня так же. Он стал крепче, как кремний искрящий, и мне следовало бы закалиться. Пройти через огонь и воду – через печь с кизяком и мутный самогон – не расчитывая на медные трубы, а просто делая своё дело, вырастая из ползунков, и понимая, что суть не в том, чтобы только нравиться Отечеству, но и в том, чтобы служить ему. Не в службу, а в дружбу, как говориться.

      –Служить бы рад, да гнить в стройбатах тошно, – сказал я Тайге, продолжая стоять на месте и посматривая по сторонам.

      А вокруг благодать – ни черта не видать,

      А вокруг красота – не видать ни черта.

      И все кричат: «Ура!», и все бегут вперёд,

      И над этим всем новый день встаёт.

      Где все эти «армейские герои», безмозглые холуи, выскочки, обортни-сержанты разных мастей? Где эта дремучая нелюдь, которая дралась за лычки для самовосхваления – роста в глазах соплеменников в родных аулах, кишлаках, деревнях, хуторах, городах Энсках? И что характерно – все они хотели вернуться на родную улицу сержантами, именно сержантами, а не старшими сержантами или, не дай Бог, старшинами. Почему? Да потому, что три узкие лычки выглядят на погонах красивее, чем одна широкая!

      Когда меня «вовремя выпустили», волею случая пришлось некоторое

Скачать книгу