Памяти близких. Сборник эссе - Вячеслав Киктенко

Скачать книгу

и писать стихи о войне, где, может быть, и не был вовсе… стихи, как правило, бездарные. Ну, конечно, денежное это дело, карьеру двигает, но…»

      Он снова махнул рукой и замолчал. А я вспоминал его пронзительные строки:

      «Красный фонарик стоит на снегу,

      Что-то я вспомнить его не могу,

      Может быть, это обрывок бинта,

      Может быть, это листок-сирота…»

      Стихи, стихи… Анна Ахматова говорила, что поэту заниматься переводами в творческом расцвете, это всё равно, что есть собственные мозги. Но занимались этим практически все. – Кормиться-то, жить-то надо…

      Тарковский стоит здесь особняком. Он нашёл своё: Среднюю Азию, И влюбился в неё, и прожил там долго (с перерывами, конечно, с отъездами в Россию, в Москву, к издателям и родным), влюбился в её поэзию, и его переводы стали классикой.

      Сколько же он перевёл! И с какой горечью писал в одном из своих шедевров:

      «…Розы сахариной породы,

      Соловьиная пахлава…

      Ах, восточные переводы,

      Как болит от вас голова!..»

      Его переводы – классика. Возможно потому ещё (это лишь моя догадка), что Тарковские – шамхалы Дагестана. Цари. Это царский род. Рассказывали мои старшие товарищи, друзья Тарковского, что старики однажды, когда он приехал в Дагестан поработать над кавказскими переводами, поднесли ему на белом руне серебряную саблю – саблю его деда. И хотя сам Арсений Тарковский по самоопределению считал себя русским (конечно, русская кровь превалировала в нём) и, главное, – русским поэтом, эти древнедагестанские, «царские» ноты постоянно врывались в его стихи:

      «…кожу мне холодила рогожная царская риза»…»

      «…коса, коса и царь, я нищ наполовину,

      От самого себя ещё не отделён…»

      И многое другое в этом роде отыщется, если внимательно под таким углом перечесть весь стихотворный свод Тарковского.

      Мы начали переписываться давно, когда я ещё жил в Алма-Ате, учился некоторое время на филфаке КАЗГУ (Казахский Государственный Университет) и проводили там, после занятий, поэтические факультативы под названием «Поэтическая Пятница». Их вела поэтесса и учёный Тамара Михайловна Мадзигон, Царствие ей Небесное. Она написала и – защитила! – в шестидесятые годы первую в стране диссертацию о творчестве Павла Васильева. Что казалось тогда почти невероятным.

      «Пятницы» становились всё более и более знамениты, к нам нередко валили «бродячие» поэты со всего города, со своими подругами, как водится.

      Время – конец 60-х, начало 70-х. было такое – ярко весеннее, полное сумасбродств и великих надежд. Девушки боготворили поэтов, и статус быть подругой Поэта, а ещё лучше очередной его любовницей было в чести. Похвастаться перед подругами этаким статусом – высший шик! Вот уж впрямь: «Я вспомнил время золотое…»

      Одно из заседаний (поэтических сборищ) мы решили посвятить творчеству Арсения Тарковского. Списались с ним, задали некоторые вопросы.

Скачать книгу