Гоэн - Аля Карамель

Скачать книгу

и по облегчению её состояния. А вот где был папа? Он вроде бы жил дома, уходил утром на работу, а вечером приходил домой. Но ни в больницах, ни в поликлиниках, ни в кабинетах чиновников здравоохранения, распределявщих квоты на сильнодействующие обезболивающие препараты, Таня не могла вспомнить отца.

      …Когда усталый санитар вынес растерянной Тане оставшиеся от мамы вещи, она рассеянно приняла их и на негнущихся ногах побрела домой. Пропажу крестика на золотой цепочке, который всегда, сколько помнила Таня, был на маминой шее, она обнаружила не сразу. А когда обнаружила, не размышляя ни секунды бросилась обратно в больницу. Влетела в приёмный покой, потребовала вызвать того санитара. Он вышел к ней: те же усталые глаза, безразличный взгляд. Не видел, говорит.

      – Послушайте! – закричала Таня, чувствуя, как мучительно сжимается сердце. – Мама очень тяжело болела и в страшных муках умерла! Не нужен вам чужой крест, поверьте, вы не захотите нести его!

      Санитар вздрогнул, словно очнулся, как-то по-новому посмотрел на Татьяну, растерянно замигал, исчез за наполовину выкрашенной белой краской стеклянной дверью и сразу же вернулся. С маминым крестиком в руке.

      …А потом Татьяна взяла свой диплом инженера промышленных и гражданских сооружений, попрощалась с тёткой Наташей и братом Виталиком и уехала в Москву. Она точно знала – в Новосибирск она больше не вернётся, разве что погостить.

      Десятилетия спустя, разбирая с психологом завалы эмоционального мусора, Таня услышала: фигура отца выдаёт человеку мандат на успех. Ха! Она сама себе его выдала, когда объявила себя круглой сиротой. У неё не стало матери, а отца никогда и не было.

      VI

      Вера в неизвестное подобна вере мужу —

      иногда другого не остается.

Джованна Фарнезе, персонаж сериала «Борджиа»

      Лихие девяностые тяжёлым катком проехали по семье Максимовых. Отец Петр Валерьевич, сколько помнила Лера, был диссидентом, советскую власть яростно ненавидел, а перестройку активно поддерживал. Экономические реформы девяностых он встретил пятидесятилетним старшим научным сотрудником в НИИ, и его некогда солидная зарплата в четыреста рублей скоро стала откровенно нищенской. Все цены ушли вперёд, а доходы, на которые можно было хотя как-то жить, мерялись в тысячах. Несмотря на блестящий ум, кандидатскую степень, свободный английский и редкое трудолюбие, Пётр Валерьевич так и не нашёл места в новой реальности, и неспособность прокормить семью приводила его в отчаяние. Всё чаще он стал доверять своё утешение алкоголю, бесчестному ростовщику, требующему за короткое облегчение непомерную цену, иногда – жизнь…

      Спустя много лет, размышляя о том времени и своей роли в последующих событиях, Валерия призналась самой себе, что к созданию своей семьи уже на третьем курсе Академии и раннему уходу из родительского дома её побудила отчаянная в нём обстановка. Ей было невыносимо видеть, как тяжёлые жернова

Скачать книгу