ТОП просматриваемых книг сайта:
БезГраничные истории. Оксана Сотникова
Читать онлайн.Название БезГраничные истории
Год выпуска 0
isbn 9785005169082
Автор произведения Оксана Сотникова
Жанр Приключения: прочее
Издательство Издательские решения
И тут слева от себя, метрах в десяти, вижу его, цепенею.
Как кролик от вида удава.
Круглое лицо. В глазах – слезы, улыбка. Неровный шаг. Разношенная майка и длинные темные штаны-трико. Он меня еще не видит. Холодею от ужаса.
Эти штаны узнаю из тысячи. До самого песка, мокрые, с вытянутыми пузырями на коленях. Ноги путаются в них, и он оседает почти у линии прибоя. Опускает руки в песчинки, поднимает горсть вверх и выпускает из сжатых кулаков струйку. Наблюдает за ее бегом. Наши взгляды сходятся, ёкает.
«Ёкает»? Кому я вру?! У меня откалывается половина легкого, которое я так долго учила дышать заново. Метеоритом летит вниз. Если у мироздания есть центр, то должно быть и дно. Легкое об него шмякается, как кусок мяса о миску людоеда. И кровавые брызги на лице.
– Все в порядке. Дыши, – говорю сама себе, провожу рукой по лицу, вытираю от брызг. – Это не он, просто похож. Ну бывает, что какая-то деталь в прохожем замыкает цепь воспоминаний, и происходит реакция. Человек не виноват… Человек – всего лишь машина. Так работает мозг, эмоциональная память. Все дело в ассоциациях и нейронных связях. Успокойся…
Мой разум знает много умных слов. Он умеет подбирать их точно и убедительно. Но сейчас все мимо. Эмоциональной памяти на них наплевать. Она съежилась, как проколотый шарик, и вжалась в стенки живота. Потому что…
Точно такие штаны в моей памяти пахнут скисшим от спирта позавчерашним потом. И детскими слезами. Пока еще не решила, чьи слезы пахнут больнее. Младшего, который плачет в открытую? Или старшего, что плачет втихаря, в подушку.
В два метра ткани вшито несколько лет моего бесполезного бегства через полмира. Как в «Хоббите»: туда и обратно. В этих штанах – придвинутый комод к двери детской комнаты – изнутри. Где мы с мальчишками спим на одном матрасе, и под моей подушкой – нож. По ту сторону комода и двери – утренние шаркающие шаги и бесконечные «прости».
В твои штаны, как клещ, въелась моя память о полицейских двух стран, разводящих руками: ну еще же не убил никого, что поделать?
И много, много денег, которые оказались вовсе не деньгами. А кровью. Моих детей, которых ты, бухой, вез тогда на байке. И не увидел сбивший вас пикап. Так смешно, когда ты злишься на эту фразу: «МОИХ детей».
Моих детей! К которым я неслась на мопеде босиком, не помня себя после твоего звонка.
Да, и там же рядом, спустя пару лет – кровь моего кота на заборе, которого загрыз пес. Ты тоже плакал, вроде, помнишь? Интересно, сможешь ли рассказать об этом детям, которые все еще верят, что Кошак просто сбежал? От питбуля, за которым тебя попросили присмотреть. Заплатили – тебе! А гуляла, кормила и отмывала забор от крови – я? Ты сможешь рассказать им?
– К черту иди, – шепчу в песок.
По пикселям, медленно перевожу глаза с тайца вправо. Там, в море, цепляюсь за солнечные макушки детей. Еще пока не понимаю, надо ли позвать их или