LITMIR.BIZ

      Сумерки плыли,

      тушили

      в лужах заката окурки,

      закрывая ему глаза,

      заставляли играть в жмурки;

      объективно социум гаже

      любой загнанной одиночки,

      и свобода – не вектор даже,

      а всего лишь точка

      внутри плоскости мысли

      или в пространстве смысла,

      который как проститутка

      идёт с тем, кто больше заплатит,

      и никого не хватит

      бороться с этим закатом,

      белизной больничной палаты

      наползает мир глупого счастья

      и разрывает на части

      тех, кто слишком рано сломался;

      мир потребления —

      никакой жалости!

      Ростовщики гениальных идей

      раздали долги

      и заварили крутую кашу

      из крови и оторванных ног,

      обезумевший бог

      войны

      звёздами вместо зрачков

      сверкал в оправе разбитых очков,

      его тошнило

      неуправляемой силой,

      острым шилом

      он протыкал пальцы;

      танцы

      валькирий

      в недоношенном мире

      и слизи кишок,

      круженье грязных сапог

      и потных тел

      в разорванной темноте;

      чёрные панцири танков

      из-за домов

      словно армада клопов

      ползли и кусали улицу;

      разбитые лица

      целовал обезумевший ветер,

      кровожадные дети

      поджигали кошек —

      больше

      не было ничего,

      бесконечное го

      головоломка войны

      мешала смотреть сны.

      Меня прибивали к кресту,

      и рыцари на мосту

      смотрели

      рыдали

      кричали:

      над кукушкиным гнездом

      станешь ты большой звездой,

      над кукушкиным гнездом,

      над кукушкиным гнездом…

      Глупый маленький победитель тишины

      Спит и видит сны:

      Он на трибуне, над миром

      С искусностью индийского факира

      Выделывает фокусы с планетой,

      Сжигает еврейские гетто,

      Строит концлагеря…

      Заря:

      Электрическое солнце зажигается,

      Победитель тишины просыпается,

      Привязанный к своей кровати

      В звуконепроницаемой палате:

      Стены, потолок и пол;

      Санитар делает ему укол.

      Сейсмограф ручки чертит биения

      сердца

      десятибалльными

      толчками,

      стихи как невинные жертвы

      смотрят на палача

      расширенными

      зрачками,

      в их страхе, в их кротких глазах

      взрываются

      бомбы

      рифмы,

      и кажется, что это в ветвях

      танцуют

      голые

      нимфы,

      поэзия – дионистический бред,

      больная

      могучая

      мумия,

      кричит о том, чего нет,

      и то, что есть,

      превращает

      в безумие.

      Я видел хиппи на Невском —

      Он играл на губной гармошке;

      Чёрный джип пересёк мне дорогу

      Чёрною кошкой.

      Ветер гнал грязные тучи, рвал их

      Как письма в мелкие клочья;

      Свет фонарей спотыкался о лужи,

      Залюбовавшись девственной ночью.

      Холодало.

Скачать книгу