LITMIR.BIZ

      Лучезарное солнце играло в хрустальном бокале,

      до краёв окроплённом живительной влагой Аи.

      Вы как будто споткнулись и пёрышком лёгким упали,

      грациозная, хрупкая, прямо в обьятья мои.

      Затуманились очи. Забилось усталое сердце.

      Словно птица, впорхнула надежда в усталую грудь.

      Словно ветер принёс озорное игривое скерцо,

      разогнав петербургского сплина тревожную муть.

      Мы на «ты» перейдём до утра, и пройдём по Манежной

      в предрассветном драпри к утончённо-холодной Неве.

      Ироничен я буду. Ты будешь небрежной и нежной.

      Но не верю тебе я. И ты мне, конечно, не верь.

      В тех кустах, где мы с вами встретились,

      вы сказали мне: «Ну, давай телись!»,

      потому что я брюки снять не мог

      и толкал локтём вас всё время в бок.

      Вы сказали мне: «Ты меня достал!»,

      потому что я так шумел в кустах,

      что прохожие увидали нас,

      обозвали вас, мне разбили фас.

      Тех кустов уж нет. На их месте дом.

      На восьмой этаж я иду с трудом.

      Лифт сломался. Что ж, я иду едва.

      Ты в квартире ждёшь номер тридцать два,

      чтобы вновь сказать: «Ну, давай телись!»

      В кухне полумрак. Дети улеглись.

      Тёща спит давно. Старый пёс уснул.

      Я шагну к тебе, опрокину стул,

      зацеплюсь за шкаф. Вот и шкаф упал.

      Ты мне скажешь: «Как ты меня достал!»

      Земля – родная мне планета.

      Меня как будто тянет к ней.

      И я люблю её за это

      в печали, в радости, во сне.

      Спит Праотец и спит Праматерь.

      И, путешествуя по снам,

      я на неведомой кровати

      верчусь и вздрагиваю. Там

      за горизонтами резонов

      я слышу шёпот бледных губ.

      В пустые сонмы снов бессонных

      по смятой простыни бегу.

      Героя праздную и труса.

      И въедлив шёпот: «Не спеши

      из пут забвения проснуться

      в несуществующую жизнь.»

      Крысам – шелка. Святым – вериги.

      Нашёл, не радуйся. Потерял, не плачь.

      В одной неведомой людям книге

      (дальше замарано).

      Вчера скрипач

      с гитаристом под шум прибоя

      играли на набережной. Некто Мамин,

      покрытый морщинами, как резьбой,

      положил в кофр для денег волшебный камень.

      Но музыканты не распознали чуда.

      Бросили его пустоте вечерней.

      А деньги потратили на блюда

      в пахнущей смертью животных харчевне.

      А в это время Геннадий Палицин,

      проходящий курс интенсивного запоя,

      об угол шкафа так ударился,

      что на миг постиг теорию поля

      и корпускулярно-волновой дуализм впридачу.

      Он сказал по этому поводу вот что:

      «Находясь в состоянии

Скачать книгу