Маскарад, или Искуситель - Герман Мелвилл

Скачать книгу

изящества и роскоши, не затрагивающих добрые чувства. Своего рода общепринятый стереотип предполагает, что во время истинного дружелюбия стоит всё время побольше произносить дружеские слова, нежели всё это время делать дружеские дела. Истинное дружелюбие, как и истинная вера, пребывает в виде, не зависящем от дел.

      Далее добрый торговец, взгляды которого задумчиво упирались в оживлённые столы, стоящие вдали, рассеял чары, сказав, что от зрелища перед ним вряд ли можно будет определить, что являют собой другие части корабля. Он сослался на прецедент, с которым случайно столкнулся час или два назад, где сморщенный старый скупец, одетый в старый севший молескин, улёгся, как инвалид, на голой доске в эмигрантском отсеке, нетерпеливо цепляясь за жизнь и прибыль, хотя и задыхаясь от удушья, а иначе он мучился бы от мысли, что смерть или некий другой беспринципный вор-карманник стали бы средствами его потерь; во время этого недолгого времени, спасая лёгкие и кошелёк, он не желал знать и желать ничего, кроме них; его рассудок, никогда не поднимавшийся выше формы, был теперь почти полностью расстроен. До такой степени, воистину, он не имел веры во что-либо, что даже свои пергаментные бонды для лучшей сохранности от зубов времени он уплотнил и запечатал, как бренди, в оловянном хранилище для алкоголя. Достойный человек довольно долго пересказывал удручающие его подробности. И при этом его радостный компаньон полностью не отрицал, что тут может присутствовать точка зрения, при которой такая крайность ищет уединения, и представленная человеческим разумом особенность в целом не приветствуется, как вино и маслины после обеда. Однако он не остался без вознаграждающего соображения, что в целом привлёк своего компаньона к показу того, как добродушным, окольным способом можно намекнуть на несколько желчную сентиментальность. Природа, он добавил, по словам Шекспира, имеет еду и отруби, и грамотно отобранные отруби, по-своему, не стоит осуждать.

      Другой не был расположен судить о мыслях Шекспира, но едва ли допустил бы уместность применения в этом случае намного меньшего комментария. Потому после некоторого дальнейшего сдержанного обсуждения жалкого скупца оба сошлись на том, что книги Шекспира не совсем гармоничны, и торговец сослался на другой прецедент, который случился из-за негра-калеки. Но его компаньон предположил, что, так или иначе, предполагаемые трудности этого предполагаемого неудачника могли бы существовать скорее в жалостливых глазах наблюдателя, чем в реальности наблюдаемого. Он ничего не знал о калеке, не видел его, но рискнул предположить, что, если бы он мог постичь реальное состояние его сердца, он нашёл бы его почти столь же счастливым, как и большинство людей, пусть даже не наполненным таким же счастьем, как, фактически, сам рассказчик. Он добавил, что негры по своей природе особенно весёлая раса; никто никогда не слышал о доморощенных африканских Циммермане или Торквемаде; и ещё то, что даже из религии они удалили всю мрачность; в своих весёлых ритуалах они танцевали и, как говорится, на самом деле подрезали крылья голубям.

Скачать книгу