LITMIR.BIZ

      Представь: мороз в Юконской глуши – под семьдесят ниже нуля;

      Змеятся коряги под коркой снегов, спины свои кругля;

      Сосны в лесной тишине хрустят, словно кто-то открыл пальбу;

      И, намерзая на капюшон, сосульки липнут ко лбу;

      Причудливо светятся небеса, прорежены серым дымком;

      Если вдруг металл до кожи достал – обжигает кипящим плевком;

      Стынет в стеклянном шарике ртуть; и мороз, убийце подстать,

      Идет по пятам, – вот в такой денек поплелся я Билла искать.

      Гробовой тишиной, как стеной сплошной, окруженный со всех сторон,

      Слеп и угрюм, я брел наобум сквозь пустынный жестокий Юкон.

      Я дурел, я зверел в полярной глуши, – западни, что таит она,

      И житье в снегах на свой риск и страх лишь сардо вкусил сполна.

      На Север по компасу… Зыбким сном река, равнина и пик

      Неслись чередой, но стоило мне задремать – исчезали вмиг.

      Река, равнина, могучий пик, словно пламенем озарен, —

      Поневоле решишь, что воочью зришь пред собою Господень трон.

      На Север, по проклятой Богом земле, что как черт страшна для хапуг…

      Чертыханье мое да собачье вытье – и больше ни звука вокруг.

      Вот и хибарка на склоне холма. Дверь толкнул я что было сил

      И ступил во мглу: на голом полу лежал, распластавшись, Билл.

      Плотным саваном белый лед закопченные стены облек,

      Печку, кровать и всё вокруг искрящийся лед обволок.

      Сверкающий лед на груди мертвеца, кристаллики льда в волосах,

      Лед на пальцах и в сердце лед, лед в остеклелых глазах, —

      Ледяным бревном на полу ледяном валялся, конечности – врозь.

      Я глазел на труп и на крохотный гроб, что переть мне туда пришлось,

      И промолвил: «Билл пошутить любил, но – черт бы его загреб! —

      Надо бы помнить о ближних своих, когда выбираешь гроб!»

      Доводилось в полярной хибарке стоять, где вечный царит покой,

      С крохотным гробиком шесть на три и насмерть заевшей тоской?

      Доводилось у мерзлого трупа сидеть, что как будто оскалил пасть

      И нахально ржет: «Сто потов сойдет – не сумеешь во гроб покрасть!»

      Я не из тех, кто сдается легко, – но как я подавлен был,

      Покуда сидел, растерявшись вконец, и глазел на труп, как дебил.

      Но всё ж разогнал пинками собак, нюхавших все кругом,

      Затеплил трескучее пламя в печи и возиться стал с трупаком.

      Я тринадцать дней топил и топил, да только впустую, видать:

      Всё одно не смог ни рук, ни ног согнуть ему хоть на пядь.

      Наконец я сказал: «Даже если мне штабелями дрова палить —

      Этот черт упрямый не ляжет прямо, и нужно его… пилить».

      И тогда я беднягу четвертовал, а засим уложил, скорбя,

      В черный с дощечкой серебряной

Скачать книгу