Скачать книгу

упреком и унизительным шрамом вины. Старая Адель висела на нем, как камень на утопленнике. Сковывала по рукам и ногам. Не давала жить как ему хотелось. Ей нужен был он и только он, ее Эдюля. Единственный и неповторимый. Сын! Надежда! Боль! Божество! Больше у нее никого на свете не было. Чужих возле себя она не терпела. А он…

      А он, Эдюля, готов был на любую цену, на любую жертву, лишь бы она освободила его от самой себя. Родственные связи были для Эдюли оковами. Моральные обязательства – карцером. Взять Адель к себе значило бы вновь стать рабом. Какая, к черту, разница, кому ты должен: матери, жене, детям или государству? А рабство Эдюля ненавидел. Бежал от него всю свою жизнь. Боялся. И старался о нем не вспоминать…

      Первые его детские шаги были окрашены в безысходные тона. Он появился на свет в угрюмом и обшарпанном доме, где когда-то на верхних этажах жили люди побогаче, а на нижних – прислуга. Ходила молва, что дом этот выглядел когда-то по-другому. Но в памяти Эдюли он уже остался похожим на трехэтажный барак. Облупившаяся штукатурка. Ржавые решетки. Вонь в подъезде. Подслеповатые лампочки. И ко всему прочему похожий на выгребную яму двор.

      Там, где в далекие времена жил врач, при советской власти ютилось шесть семей. Больше двух десятков взрослых и детей. Общая кухня, коридор с выбитыми стеклами. Рядом со стеклами в оконных фрамугах – картонки и фанера. И общая кухня, где граница между соседскими столиками и таганками охранялась строже, чем государственная. Нарушитель подвергался шумному и демонстративному наказанию.

      По утрам перед отечным от извечной плесени сортиром выстраивалась нервная очередь. Зимой, когда дул ветер, она воспалялась, подобно незалеченной язве. Чтобы не бегать по ночам по холодному коридору, Адель держала под кроватью ночной горшок, который старалась выносить так, чтобы не столкнуться с соседями.

      Раннее детство Эдюли пахло непроветренной кухней и парикмахерской, подгоревшей картошкой и лаком для ногтей, жареной рыбой и ацетоном. Мать, кстати, так никогда и не научилась готовить. Варила наскоро сосиски, а к ним – картофельное пюре или макароны. Зато она была мастерицей придавать ногтям особо ухоженный вид. И тайно подрабатывала этим дома тоже.

      Стоило в памяти Эдюли возникнуть этой картине, как его начинало тошнить. Он ненавидел въедливый дух их тесной каморки. Неистребимый дух чего-то подгнившего и липучего. А тот исходил от стен, от мебели, даже от ночного горшка. Мыться все ходили в районную баню…

      В молодости Адель была кругленькой и пухлой брюнеткой. Глаза чуть навыкате, размером и цветом напоминающие спелые сливы. Гладко расчесанные черные волосы. Ямочки на смуглых щеках. Любила индийские фильмы. Хихикала над идиотскими шутками конферансье по телевизору. К Эдюле она относилась так, словно он был куклой. Сама шила и примеряла ему рубашечки и штанишки. Одевала и раздевала. Все всегда в облипочку. С замысловатостью.

      Баловала

Скачать книгу