LITMIR.BIZ

      * * *

      В девять вечера выключают свет и в других боксах – отбой. Пригашают свет в коридоре. Остаётся только полная луна в окне…

      Я лежу на топчане, узком и коротком. В ногах у меня стул. Матрац короткий, детский, снятый с Ксюшиной маленькой кроватки. Жёстко и коротко, но мне как-то всё равно. Ничего другого и не хочется. Я даже рада в душе, что мне так жёстко спать, что я тоже хоть немного страдаю – вместе со своей девочкой.

      Ночью кажется, что лес деревьев входит прямо в комнату… Мы сейчас с Ксюнечкой, кроме «Обезьянки Тото» читаем ещё «Волшебную шляпу» – про муми-троллей. Там есть такой эпизод: когда в доме вырастает тропический лес, прямо внутри дома. Вот и у нас в боксе такой тропический волшебный лес по ночам… Да, Ксюнечка дышит сегодня потише… И я не могу уснуть от радости. Хотя поспать надо бы: я уже неделю почти без сна.

      Но уснуть не дают ещё и громкие голоса, бормотание телевизора… Это с нашей палатой граничит «сестринская», и мой топчан – как раз у этой стены, которую и стеной-то не назовёшь: это просто лист фанеры, которым заколочено бывшее, такое же широкое, как и во всех других палатах, окно. По вечерам, разогнав детей по палатам, медсёстры и нянечки собираются у меня прямо над ухом… Странно, но меня эти ночные голоса и телевизор совершенно не раздражают. Они создают даже некоторый уют: в полной тишине мне было бы тоскливо. Да, я – дитя города, более того, я – дитя муравейника. Всё своё раннее детство я засыпала под гомон голосов за стеной, под говор радио, под пение патефона… Вот какой я древний человек! – я засыпала под пение патефона… «Что такое патефон?» – спрашивают с изумлением мои дети.