LITMIR.BIZ

Скачать книгу

его взглядом с ног до головы

      – И даже не снял сандалий.

      Ной склонился в поклоне и твердо произнес:

      – Да живешь ты вечно и да наполнит слава твоих деяний оба мира. Напомню тебе, что двадцать лет назад ты пожаловал моему отцу и мне право являться пред тобой в сандалиях.

      Сиамун наморщил лоб:

      – Да, припоминаю, это было после славного похода на Кадеш. Что ж, подойди поближе и расскажи нам о том, как ты отдал царские земли нубийским голодранцам, которым вдруг захотелось собственного государства. Мне смешно! Ха, ха, ха! А вам? – Сиамун перевел взгляд на присутствующих. – Что будем с ним делать?

      Раздались смешки, но никто ничего не сказал. Ной спокойно подошел к Сиамуну и присел невдалеке от его ног. Как только наступила тишина, он с расстановкой произнес:

      – Напомню тебе, что решение вывести войска было принято здесь, в этом зале, и сообщено мне военным министром. И это было правильное решение. Нубийский корпус голодал. А в Мерое, за седьмым порогом, нубийцы уже строят будущую столицу своего государства. Лучшее, что мы можем сделать для Египта, – это отказаться от того, что не есть Египет.

      – Можешь мне об этом не рассказывать, – нетерпеливо прервал его Сиамун, – твои краткие и четкие донесения давали мне возможность окинуть взглядом Куш, как будто я сам стою на вершине горы. Но ты оставил в Куше огромное количество египтян, им всем теперь грозит смерть.

      – Нет, не грозит. Египетские жрецы храма Амона в Напате поддерживают кушитскую знать.

      Сиамун покраснел и стал раздуваться от злости.

      – Поддерживают этих оборванцев? Предатели! Я всегда говорил, что если перестают чтить скарабеев, то скоро перестанут бояться Урея. Из неуважения к власти рождается бунт. Почему ты не расправился с бунтовщиками?

      – Они не бунтовщики.

      – А что творится на старой границе, в Бухене[57]?

      – Никакой границы больше нет.

      – Абу Симбел[58]?

      – Песок засыпает стелы, храмы разрушаются. Печально стоят статуи наших богов, над ними гуляет ветер пустыни.

      Фараон театрально простер руки к потолку и произнес словно молитву:

      – Сердца наших богов преисполнены грусти. Но зло будет наказано. То, что не было наказано сейчас, непременно будет наказано после, – Сиамун опустил руки и опять уперся взглядом в Ноя. – Надо перебросить нубийский корпус сюда, чтобы проучить ливийцев. Пора им напомнить времена Рамсеса Великого. А то наши внуки застанут их на берегах Нила. Они без колебаний разрушат наши храмы и призреют наши законы. Что вы об этом думаете? – Сиамун обратился к присутствующим. Но его слова ушли в пустоту. Он махнул рукой и снова повернулся к Ною. – Ну, а ты что об этом думаешь? Не ты ли был славен когда-то тем, что разогнал толпы бродяг, пришедших с Востока? Этих дикарей с обкромсанными бородами, намотанными на голову тряпками и длинными одеждами. Почему бы тебе не сыскать теперь славу на Западе? Правда, у ливийцев, как и у всех упрямцев, голова крепкая, хотя и вся в перьях[59]. Надо бить, бить

Скачать книгу