LITMIR.BIZ

      Грустно мне покидать свой приют опустелый,

      сладко мне пробегать легкой тенью по крыше,

      в этом пасмурном небе, над пропастью белой,

      над полями, где шествуют белые мыши.

      Странно видеть холмы одиноких строений,

      захмелевшие рощи в заснеженной стуже,

      Словно белые сны, словно белые тени —

      все плывут надо мною, все кружат, все кружат.

      Вот он мир запредельный – нарушенной тайны

      не откроет своей, и тебя не отыщет…

      Только слышно, как ветер над далью печальной

      все гуляет во тьме, все играет, все свищет.

      Пуст мой дом, заколочен – но скоро ворвется

      в его дебри таинственный ветер ненастья…

      И звезда засияет, и сказка вернется —

      это счастье мое, заповедное счастье.

      В далеком лесу, где сухой собирали валежник,

      огонь разводили, и чай, обжигающий пили,

      и мерзли в убогой сторожке, – живешь ты как прежде,

      как сказка, пришедшая из незапамятной были.

      Мы жили в забвеньи, и время делили на двое:

      одна половина – для кружева лунного света,

      другая – для лета. Оно было с нами – живое,

      и не по-осеннему ясное позднее лето.

      Оно пробиралось тайком из заснеженной дали,

      входило и пахло у печки сухою травою.

      Такое живое. В своей колыбельной печали

      летало, как сыч, над моей и твоей головою.

      И мы засыпали под шепот рябиновой вьюги,

      от шелеста звезд, пролетавших над старою крышей,

      от треска поленьев. Прижавшись друг к другу, как мыши,

      спасались от стужи. И видели сны друг о друге.

      Ты – осень,

      которой никто не заметит,

      не спросит:

      ты – осень?

      Листья, летящие мимо

      сосен,

      осень.

      Эхо, которому нет, и не будет ответа —

      уходящего лета,

      света,

      ветра,

      облака зноя, в преддверьи дождя,

      над чернеющей пашней…

      Я – вчерашний:

      я остаюсь в тех краях, где меня позабыли,

      любили,

      ждали,

      верили,

      искали – не находили,

      имени не называли.

      Открывали дверь – и лишь тишина

      заходила ко мне

      с осторожностью гостя.

      На старом погосте

      лежали стаканы и крошки засохшего хлеба.

      А мы уходили, по теплой траве, босиком,

      до самого неба,

      до самого неба.

      Я увидел, как звонкое лето

      заиграло в тенистом бору.

      Эти

Скачать книгу