Дымка. *Nebh. Об он пол чресплесе восчресплесь - Артемий Ладознь

Скачать книгу

на сердце требовали бальзама, а не просто забвения подобным. Нет, не легковесным, не небулярно-сомнительным. Чем-то это было прекрасно, даже когда почти не было ничем. Едва уловимое – как негаданно-желанные напряжения души, что столь несравненно мощнее «возбешения плоти», «тонко-блудной страсти» духа – все требовало хранения.

      А совсем недавно прошлое вернулось: то ли на непреклонную прочность испытывая, а не то – на безрассудно-поэтическую решимость там, где, в общем-то, и прозы достанет с лихвой. Он долгое время помнил ту прекраснейшую из дам, фею новогодних праздников, мамину подругу, посещавшую их дом в эти волшебные дни. Таковой же представала и внутри эта богиня. Которая, может, и не приглядывалась к подростку, зато новыми глазами взглянула на него восемнадцатилетнего, когда предложила поднатаскать за неделю перед поездкой в Венский нархоз-университет. Именно от нее, парящей меж и над Ташками, узнал о немецком происхождении этого самого слова, которое и услышит в Братиславе несколькими днями позже на пути следования. Круг замкнулся… Встречая неизменно задорным: «Komm bitte herein!» – она словно давала понять, что халат по нагому телу и тюрбан – это столь же обыденно, сколь и «приурочено». Он же, глупец, примет – о, не единожды! – наименее выгодную из возможных трактовок, полагая, что может помешать их встрече. Вот и помешал… Она деликатно выдерживала эту игру, порой держась подобно любимой девушке, которую норовят обидеть, и которая стерпит еще не то от любимого…

      А недавно она вернулась. Ненадолго, с похорон мужа – на похороны матери. Набралась храбрости (полста грамм помогли) и велела передать, что… любит его. Оно и неудивительно: сам прекрасно все понимал, просто – снова и снова – нередко мнил, что сколь проще его захотеть, увлечься им, столь труднее и добраться до более теплой, душевной стадии: любления в нем сокровенного. Признавались-то ему – через доверенных – нередко (причем восточные красавицы Марико-Томоко бывали пооткровеннее северных белоснежек Мануэл-Орили)…

      Решил предать прошлое прошлому, сохранив в душе не остекленело-исступленный взор той и тех, но их игриво-целомудренную, томно-мечтательную улыбку – из ранних ноющих загадок. «Заходи, будь как дома!»

      Наш Новый год… Круг замкнулся.

      А те другие: еще молодая женщина с «еще не состарившейся» девочкой, иногда принимаемые им за ангелов под личиной неунывающих мучениц, что столовались, деликатно выпрашивая вечерний завтрак у MockDoNots, а возможность дневной ночевки – в BredUpCouncil, если чем и досаждавшие окружающим, то разве пикантным одором вынужденной несвежести, источаемый некогда дорогими и вечно зимними одеждами, – простят ли его предательство эти, им не огражденные, воспринимающие и вынужденный подвиг свой как забавную игру ввиду невозможности изменить что-либо «в этом лучшем из миров»? «Nicka» – ровно так обращались они друг ко другу, с плохо скрываемым соревновательным укором, так что в этом

Скачать книгу