LITMIR.BIZ

      Самое трудное оставалось позади. Теперь нужно было всего лишь добраться до порта, зарулить на паром, и через несколько часов он уже будет на месте.

      На переправе можно ничего не опасаться – его груз уже никто не ищет, а металл среди металла не зазвенит даже в самой чувствительной рамке. Уже недалеко. Вон уже за холмами синеют портовые постройки и белеет огромный паром – может, на нем он и поедет. Еще немного – и ищи ветра в поле.

      Немного беспокоила погода – на ярко-синем небе с утра ни облачка, зато ветер разгулялся не на шутку и только приоткроешь окно – так и хлещет по лицу, как оплеухи раздает. Как бы пролив не расштормился, а то сейчас все помешаны на безопасности, все боятся, "как бы чего не вышло" – чуть что, и сообщение закроют. Если он задержится, дело окажется на грани провала. Жаль, что сейчас у него не такой маневренный транспорт, чтобы половчее проскочить вперед и успеть шастнуть на ближайший паром, пока они еще ходят. Но на громоздком автобусе дальнего следования особо не порезвишься… Остается лишь надеяться на удачу, которая сопутствовала им все эти месяцы. Эх, вывози, кривая!

      *

      ПОЕЗД САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – АДЛЕР

      Наташа Навицкая раньше не очень любила дальние поездки по железной дороге. Тогда это было сопряжено со всеми неудобствами плацкартного вагона и невозможностью нормально поспать, помыться и просто хоть какое-то время побыть одной на протяжении двух-трех дней. Кого-то это нисколько не смущало, но Наташа даже в армии, рейдах и "горячих точках" старалась быть опрятной и чистоплотной, и опять же после "горячих точек" иногда испытывала острую потребность в уединении – чтобы никто не толкался, не галдел, не маячил и не дергал дверную ручку. А в старых поездах всего этого не было. "Хуже чем в тюрьме – запихивали четверых на пять квадратных метров, а если кто-то вез ребенка без отдельного места – то вообще получалось пятеро. Как тут не вспомнить поэта – "Тишины прошу, тишины!"…"

      То ли дело сейчас! – Наташа отложила книгу и прикрыла глаза, откинувшись на мягкую спинку своего диванчика в спальном вагоне скорого поезда Санкт-Петербург – Адлер. Конечно, не сравнить – 18 человек в вагоне или 54. И в этом поезде есть прекрасный душ, правда, только в штабном вагоне и нужно записываться в очередь часа за полтора-два, но главное – есть возможность нормально помыться и приехать домой чистой. "Не люблю чеддер" – вспомнила Наташа слова своей севастопольской родственницы Лэтти после знакомства с новым приятелем ее дочери Жанны – футболистом из школьной сборной. На свою беду, парень пришел в гости к Жанне сразу после тренировки, забыв зайти в душ. И, когда Жанна представляла ухажера матери, Лэтти наморщила свой аристократический носик, а после ухода парня сказала про чеддер. Жанна обиженно надулась, но уже минут через пять смеялась вместе с матерью: "Ну, умат! Чеддер! Нормально, зачот!".

      В этом Наташа была согласна с Лэтти: нужно всегда быть чистоплотной и не пренебрегать этим.

      Именно к своим родственникам в "дом со шпилем" и ехала Наташа. Ее муж Виктор и лучшая подруга Белла с компаньоном Игорем Никольским вели в Севастополе сложный судебный процесс, а другая Наташина родственница, Алиса, готовила к открытию свое новое приобретение – салон красоты, и настоятельно приглашала Наташу на торжественную презентацию. На подмогу Игорю, Виктору и Белле с Наташей в Севастополь ехал Ефим Коган, глава адвокатской конторы "КУНИ", которая в свое время очень выручила Наташу. А Виктор, ради победы на процессе, даже нырял в реку Оккервиль за фигурантом, способным снять с Наташи несправедливое обвинение. "Настоящий адвокат – хоть в омут головой готов, если это поможет ему выиграть дело! – веселился потом Ефим. – Молодец, Витяха, хвалю!".

      Спасли ее тогда Фима, Витя и Игорь, спасли. А Белла, подруга по переписке через ФСИН-письмо в те жуткие полтора года, стала лучшей подругой…

      – Хорошо, что наши вторые половинки не ревнивы, – сказала Наташа. – А то такого бы себе навоображали насчет того, что мы двое суток едем в одном купе!

      – Кто не ревнивый? – Коган, листавший у стола бумаги, опустил папку. – Белка, что ли?! Да у нас с ней вечно такие африканские страсти! То она глазами стреляет, то ей мерещится, что я на кого-то заглядываюсь! Просто на твой счет она спокойна: знает, что тебе все эти гривуазные удовольствия до фонаря, и доверяет!

      – Ха, – Наташа села, спустив ноги на пушистое ковровое покрытие, – как Белла, так глазами стреляет, а как ты – то ей мерещится, будто ты засмотрелся! Как ты ловко акценты расставил!

      – Профессионализм, – ухмыльнулся адвокат.

      Даже в поезде Ефим выглядел так, будто собирался на какую-нибудь пати в стиле "кэжуал опен-эйр" – черные джинсы "Левис", серая рубашка с короткими рукавами – никаких принятых в поезде маек, тенировочных штанов или цветастой ситцевой жути под названием "гавайские шорты", столь обожаемой многими мужчинами разных возрастов. Правда, на ногах все же – не излюбленные остроносые штиблеты, всегда начищенные

Скачать книгу