Слава - Александр Пинский

Скачать книгу

наступала – бузина зрела, бузину ели, тоже очень вкусно. Из деликатесов макуха была: это когда из семечек давят масло, остается шелуха, она прессуется, и такие получаются твердые круги коричневые. Так вот макухи раздобыть – это было вообще высший класс.

      А в 1945-м мы уже переехали в город Гомель, на Комсомольскую улицу, – это был квартал разбомбленных домов, разрушенных до подвалов. Один дом на скорую руку восстановили и сделали там коммунальную квартиру. Вот в нашей коммунальной квартире было семей… ну не знаю, 18 – это самое малое, может быть, 21, точно я не помню. Дом был какой-то уникальный, потому что мама, когда белила потолки, на шкаф ставила тумбу, на тумбу стул и потом еле-еле доставала до потолка, такие они высокие были. Кухня была громадная. И на кухне стояли бочки с квашеной капустой, картошка. Хорошо помню, что жили там очень дружно. Вот все кричали: коммуналка-коммуналка, а у нас очень дружные семьи были.

      Мне теперь седьмой год шел, это уже был город и совсем другая жизнь. Началась жизнь военная. Детишки, как я, стали кучковаться с пацанами лет по 16–17, сначала дворы, потом улицы. Начались войны – двор на двор, улица на улицу. А раз войны, то надо же было как-то организовываться, поэтому у нас в подвалах появились штабы. Подвалы громадные, целые дома стояли разбитые, никто не жил. Освещение там было классное: в Гомеле имелась кондитерская фабрика, и мы там воровали ленты, рулоны, которые на обертки конфет идут, вешали и поджигали их.

      Ну, а раз вооруженные действия, надо же было вооружаться. И в самом деле, мы стали вооружаться. Под Гомелем шли очень долгие и большие бои, поэтому оружия осталась масса. Мы садились на товарняк и ехали в лес за оружием. Я себе нашел парабеллум, у меня был мой, личный, с патронами, всё как надо. И ТТшник у меня был. Парабеллум крутой, я его только показывал – вот, мол, что есть у меня, а стрелять не стрелял. А из ТТшника стрелял.

      Все виды вооружений мы тогда знали наизусть. Как танковый снаряд надо разминировать, а как бомбу – это в шесть-то лет. Тогда же у меня на глазах подорвался один мой кореш и на проводах электрических мы его собирали. Или вот у нас в квартире Сёмка жил, рыжий такой, с веснушками. Что-то мы разрядили с ним, порох вроде, но незнакомое. Как проверить, что за порох? А надо поджечь. Подожгли, он оказался мгновенно воспламеняющийся, и веснушки у Сёмки пропали, правда, вместе со шкурой.

      В танковых снарядах порох был трубочками такими прессованными. И при горении они прыгали. Я натырил этого пороха, принес домой, девать некуда, я в газету его завернул и положил в комнате. Мама пришла с работы и решила затопить печку – отопление у нас печное было – и сунула эту газету с порохом, о котором она не знала, в печку. Та из печи выскочила и начала прыгать по кухне. Я до сих пор помню, сколько потом за это получил.

      Но это не страшно было, а страх приходил, когда сталкивались с настоящей шпаной, натуральными бандюками, теми, что постарше. В Гомеле есть парк, он назывался парком князя Паскевича, это было его родовое имение – с замком, погребами и склепами. Эти склепы отличались тем, что их отливали

Скачать книгу