Скачать книгу

ветки, и единственная горлинка душераздирающе печально пела свою песенку. Они подошли к машине. Вокруг нее крутился Хедаяти. Харири спросил:

      – Что ты делаешь, Хедаяти?

      – Дверца куда делась? Нету!

      – Как нету, есть! Сейчас открою, один момент подожди!

      Он открыл ключом дверь водителя. Сел. Потом открыл дверь с пассажирской стороны, потом заднюю, и дал знак Хедаяти садиться в машину. Хедаяти сел медленно и тяжело. Сел и Исмаил. Харири завел двигатель, и они поехали. Хедаяти вполголоса напевал. Исмаил сказал:

      – Вроде как все прошло очень хорошо, правда?

      Хедаяти повернулся и горящим взглядом посмотрел на него.

      – Еще бы не правда, еще бы не хорошо, мои ноги как будто не по земле шли, а по небу. Знаешь, чего моя душа сейчас желает?

      – Чего желает?

      – Душа моя желает прямо сейчас, если б была тут большая река, раздеться догола, только в трусиках остаться, и прыгнуть в воду. Ай, хорошо как!.. Когда, помню, жил в деревне, все время купался, но никогда не раздевался совсем. Боялся мальков рыб. Они тебе все причинное место обгрызут, защекочут. Всегда нырял в трусиках и плавал.

      И он начал движениями рук и рывками ног показывать, как плывет в реке. Потом представил, будто рыбки заплыли между его ног и начали его щекотать. Он громко, раскатисто захохотал, потом запел, потом заговорил:

      – Нет, нет! Нет, не так. Девочки молоденькие, отпустите меня, черт, пальчиками не щекочитесь!..

      Харири со смехом сказал:

      – Ну ты даешь, старина, сейчас сворачиваю налево, чуть спокойнее, пожалуйста.

      – Харири, душа моя, не понимаешь ты. Я тут не виноват. Это они ко мне в штаны залезли!

      – Очень хорошо, постепенно освобождайся от них!

      Тот помолчал. Машина неслась по пустынным улицам на предгорном севере Тегерана, спускалась к центру города. Сквозь открытые окна налетал ветер и бешено вихрился в кабине. Хедаяти вскинул руки и ослабил узел своего галстука.

      – Я заткнулся. Черт, словно осла взнуздали. Нет, нет, осел – это хорошо, мамочка моя нежная, я умру за осла. Теперь за здоровье ослов громкими голосами поревите!

      И он начал низким голосом, а потом высоким голосом издавать протяжный рев, и громкий, и долгий. Харири так смеялся, что слезы выступили, потом сказал:

      – Хедаяти, ты с таким голосом должен был оперным певцом стать. Жаль, что тебя не открыли!

      Хедаяти, замолчав, откинулся на подголовник сиденья. Исмаил смотрел на его голову, большую и бесформенную. Она напоминала тыкву – была с каштановыми редкими волосами и с кожей в пятнышках, шишечках и с капельками пота, выступившими на ней. От Хедаяти шел запах, резкий и тошнотворный. Исмаил, передвинувшись, сел позади кресла водителя и в зеркале нашел лицо Харири, внимательно следящего за дорогой. Он быстро гнал машину. Хедаяти проснулся от сильного ветра. Протяжно зевнул.

      – Харири, душа моя, далеко еще ехать?

      – Уже недалеко.

      – У меня есть время спеть одну песню?

      – Пой, дорогой Хедаяти, пой столько песен, сколько душе

Скачать книгу