Скачать книгу

тихо поправляю я.

      – Что? – большие голубые глаза в полумраке комнаты уставились куда-то мимо меня. Зло, раздраженно. Когда этот взгляд направлен не на меня, то выглядит это не так устрашающе, словно обращаются не ко мне вовсе, а значит, порция гнева достается другому.

      – Говорю, что не стоит так бурно реагировать.

      – На кой мне в ваши трущобы мотаться? Мне внимание нужно, Берг. Мне что, в монахини подстричься? – Лена ставит ноги шире, раскачиваясь в кресле вправо-влево. Лампа освещает гневное лицо и беленький треугольник под короткой юбкой – то, что мне сейчас нужно больше денег, больше воздуха и еды.

      – Постричься, – автоматически поправляю, – Лен.

      – Да заколебал ты ленкать! Отцу твоему хана.

      – Не говори так.

      – Ему осталось от силы месяцок.

      – Тебе пора, – я встаю.

      – Не надо так со мной. Я сама определю, когда пора, а когда нет! – голубые шары вылезли из орбит и транслируют высший накал агрессии.

      – Просто встань и уйди.

      – Ты охерел?! Ты забыл кто я?! – жилки на нежной шее Лены напрягаются, злость искажает личико, из алых губ брызгают слюни.

      – Лена, нам не о чем больше разговаривать.

      – Это мне с тобой не о чем говорить! Челядь! – она взяла со стола сумочку и идет к выходу, с силой толкнув меня.

      – Лена.

      – Что?!

      – Книгу оставь.

      Томик Маркеса не отлеплялся от руки. Осознав машинальность действия, клиптоманка заявляет:

      – Херня, – и бросает на диван Маркеса с его шлюшками.

      Дверь с шумом захлопывается за Леной.

      Я сажусь на диван. Читаю первое, что попало на глаза в открытом томике колумбийца: «Но точно отравленное питье: там каждое слово было ею».

      Папа точно все слышал. Иду к нему в комнату. Сажусь рядом. Включаю прикроватную лампу.

      – Ты же не думаешь, что она права? – спрашиваю я и смотрю на свои ладони.

      – Женщины, бывает, пахнут так приятно, как цветы. И выглядят красиво. Но на вкус – горечь. Нужно искать тех, что пахнут хлебушком. С ними тепло, – говорит старик и смеется.

      – Не нужно было ее впускать.

      – Она еще молода. Еще поймет, что глупость сказала. Или не поймет. Не важно. Тебя это не должно волновать.

      – Мне она нравилась.

      – Жизнь – это не только черные и белые пятна, это ещё красные и бордовые пощечины, – отец захлебывается в кашле и толкает меня, прогоняя.

      Папа всегда считал себя не в праве быть слабым. Даже сейчас, когда болезнь забирала его и оправданно делала немощным и неспособным контролировать себя.

      Следующий курс химиотерапии через месяц. Ухудшений врачи не наблюдают. Стагнация. Ни хорошо – ни плохо. Нет ничего хуже ожидания. Боли иногда приходят. Организм быстро привыкает к наркотическим дозам в обезболивающих. Поэтому их требуется в два раза больше. А столько не дают. Нам ничего другого не остается, как обращаться к дилеру с травой. Папа курит немного.

Скачать книгу