LITMIR.BIZ

      Колонны военнопленных партиями по 2—3 тысячи человек двигались в различные российские губернии в своей лёгкой одежде и ветхой обуви. В дороге их ждал другой ад – русские морозы.

      Вот как описал это бывший пленный француз Мерсье Франсуа:

      «7-го декабря термометр упал до 35 градусов. Страшная угроза голодной смерти побуждала кое-кого не брезгать даже человеческим мясом. Случалось, что люди, чувствуя уже себя в объятиях смерти, собирали последние силы и поднимались с ужасом среди ночи на ноги, чтобы в таком положении продолжать борьбу с начавшейся агонией. Скованные морозом, в последних предсмертных конвульсиях, они продолжали стоять до утра в том же положении, навеки неподвижные и оледеневшие, прислоняясь к стене какого-либо строения или к стволу дерева. Трупы их оставались в таком положении, пока их не отрывали оттуда, чтобы предать сожжению. Затем, когда все эти трупы были собраны в одно место, казаки разложили огромный костер и стали бросать в него останки наших несчастных сотоварищей, но при этом иногда случалось, что в огонь бросали людей, еще не испустивших последнего дыхания. Оживая на мгновение от неимоверной боли, эти несчастные, заживо сжигаемые, оканчивали свою агонию в невероятных криках».

      Адъютант Наполеона Ф. де Сегюр записал:

      «Вместо великой победоносной московской колонны была вереница призраков, покрытых лохмотьями, женскими шубами, кусками ковров или грязными, продырявленными выстрелами шинелями, призраков, ноги которых были завернуты во всевозможные тряпки». «Ночь, холод, голод, гибель массы офицеров, массы раненых, которых бросили и которые в отчаянии катались по окровавленному снегу». «Повсюду в то время можно было видеть разбросанными по дороге драгоценные вещи, из-за которых в Москве было немало ссор во время грабежа. Менее сильные и выносливые из солдат, цепенея от холода, предпочитали бросать оружие и отдаваться в руки казакам».