LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      – Я тебе покажу кузькину-мать, хрен-голова, недоумок питерский!

      – Ленинградский, товарищ капитан! – уточнил я…

      Если бы я мог тогда заглянуть в будущее, я бы понял, что эта «воспитательная беседа» и ее итоги – знак судьбы. Один из знаков. Но ничего изменить бы не смог и не захотел. Для этого пришлось бы говорить и действовать иначе. А ломать и перестраивать себя можно только с какой-то серьезной целью…

      5

      Мисютина доставили в камеру вместе с ужином. Я еще на воле приучил свой организм к одноразовому питанию, поэтому тюремная скудость меня не очень угнетала. От бурды, гордо именуемой чаем, я отказался. Мой сокамерник – тоже.

      Если приглядеться, не такой он уже и страшный, этот самозванный Барон. И глаза у него не столько злые, сколько печальные. Видимо, тоже хлебнул горюшка…

      Словоохотливость у Мисютина не пропала. Только вежливости в его речах стало побольше. Тихонько вошел и почтительно спросил:

      – Где ваше место?

      – Мне все равно. Мы люди не гордые. Раз ты привык у батареи – спи там…

      – Прости засранца. Погорячился, с кем не бывает. Думал, подсадили к лоху…

      – Над лохами можно издеваться?

      – Почему – нет? Слабые, безвольные людишки, не способные постоять за себя… Разве они достойны жалости?

      – Если не жалости, то сочувствия слабые достойны всегда. Учти, сильные только тогда могут чувствовать себя таковыми, когда рядом есть слабые… Иначе не будет с кем сравнивать!

      – А ты философ.

      – Приходится.

      – Хоть среди нашего брата и не принято таким интересоваться, все же – за что сидим?

      – Сам не знаю. Заступился за телку, а она слиняла. Меня сделали инициатором драки. А так как драться я умею, то кое-кому было очень больно. Сейчас еще «волыну»[1] хотят повесить. Ею мент меня пугал, а я – возьми да вырви. Пальчики, естественно, остались.

      – Значит, три двоечки наклевываются?

      – Что еще за чудо?

      – Двести двадцать вторая УК Российской Федерации. Незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия…

      – Выходит, так…

      – Это, по нонешним временам – чихня. К таким, как я, ее применяют только в исключительных случаях. Когда больше обвинить ни в чем не могут. Подкинут пушку – и шьют дело. Верняк. Не отвертишься. Лучше у них только с «травкой» или «снежком»[2] получается…

      – И что, действительно пять лет впаять могут?

      – Запросто. От судьи многое зависеть будет. Ты по первачку?

      – Да.

      – Тогда отвинтишься.

      Я неопределенно повел плечами. Барон ненадолго замолчал, приглядываясь ко мне, затем сказал задумчиво:

      – Что-то они к тебе неравнодушны. Сначала одного мариновали, теперь рецидивиста в камеру бросили. А по ихним законам, не положено первоходочникам в одной клетке с ранее судимым находиться!

      Не надо слишком обо мне задумываться. Ты лучше о себе спой.

      – А ты и вправду рецидивист? Извини, если не так

Скачать книгу