LITMIR.BIZ

      «С ЦАРЁМ ЛИ В ГОЛОВЕ?» Рис. 2001 г.

      ***

      ПОСВЯЩЕНИЕ

      Долгое время об этом нельзя было говорить. За это могли арестовать, сослать, а то и просто стереть с лица земли. Мария – сначала она боялась за себя, потом за дочь, позже за внука. Но перед смертью, всё же поделилась всем, что знала, с внуком, заставив поклясться, что он никому не проговорится.

      А он и не проговорился.

      Просто изменились времена, другими стали люди, другой стала страна, вернулись прежние ценности.

      Роман «Александровна» – это произведение совести, стихи любви, семейный долг художника человеку, учившему его видеть мир – его бабушке, внебрачной дочери Царя Александра III.

      Поэтическая семейная хроника – давний жанр российской поэзии. Леонид Вариченко решил возродить его в XXI веке, тем более, что судьба его семьи теснейшими нитями переплетена с биографиями августейшей императорской фамилии. Кровные связи русских Императоров с боярскими и дворянскими родами хорошо известны историкам, а вот сплетение кроны родословного древа со стволом и корнями подданных Российской Империи почти неизвестно. В строгой стилистике и поэтике известного пушкинского романа в стихах Вариченко воссоздаёт историю своей семьи и своего рода. Мы как-то совсем забыли, что Императоры – тоже люди, обычные граждане Российской Империи, а люди нетитулованные сплошь и рядом сплетались своими судьбами с императорской семьей.

      Гибель «Освободителя» – Александра II от бомбы террориста, в конечном итоге стала гибелью всей России и миллионов её граждан.

      Так семейная хроника становится историей, а история перерастает в семейное предание. Мы живём в эпоху восстановления утраченных корней и связей. Надо вспомнить всё, что возможно и восстановить всё, что ещё не полностью утрачено. Историко-поэтический труд Леонида Вариченко представляет двойную ценность, как историческая семейная хроника и как лирическая исповедь интеллигента начала XXI века, впервые решившегося поведать в пушкинском стиле о своей «прошлой жизни» в позапрошлом столетии.

      Пусть хотя бы в слове вернётся всё, что может вернуться.