LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      это то, что делает тебя человеком. Вырубив эту частицу, ты перестаёшь быть

      человеком. Разве это не смерть?

      Табунов помнил то ощущение проигрыша, что испытал он в ту минуту. И тем не менее попытался отыграться, принялся что-то говорить об абстракции морали, о том, что её выдумали сами же люди, то самое меньшинство, которое во все времена дурачило большинство, водя его за нос вдоль тех заборов, коими само же разгородило жизнь. Разгородить-то разгородило, да не забыло калиточки предусмотреть, и таблички на них приколотить: «Посторонним вход строго воспрещён». А сами то и дело – шасть! шасть! В эти калиточки для избранных. Норма моральная, видите ли. Долг,Ответственность, Совесть. И всё с большой буквы. С амвона одно, в жизни –другое.

      Олег не перебивал, слушал как-то особенно внимательно, то и дело кивал по всегдашней своей привычке. А когда Табунов выдохся, сказал:

      – Нравственность… Понимаешь, я так себе представляю: есть закон нравственности вне нас, и есть – внутри. И они как два сообщающихся сосуда. Ослабевает вне – ослабевает и внутри. Это – правило. Но! Отчего же тогда даже в самые страшные периоды нравственного безвременья находились люди, не поддававшиеся одичанию?

      – Ну, это нормально. У каждого правила есть исключения, – пожал плечами Табунов.

      – Вот! – вскричал Олег. – Именно! Но только эти одиночки – они исключение из правила общества людей разумных, они исключение только потому, что в силу каких-то обстоятельств поторопились родиться, ибо они родом – из общества людей нравственных! Понимаешь? Цепочка: человек первобытный – человек разумный – человек нравственный. И вот… Помнишь, у Гроссмана, кажется, сказано, как тяжело быть сыном не своего времени? Ну вот! Они же…

      Олег неожиданно осёкся, уставившись на Табунова каким-то странным взглядом. Затем коротко засмеялся и сказал счастливо:

      – Ах-х, чёрт… Фу, как просто. А я маялся… Нет, Вить, рождение нравственных людей в эпоху разумных – не торопливость природы, это всё знаки того, что в генофонде человечества есть всё, чтобы стать ему нравственным. Это – окошки в будущее, люди смотрят в них и видят, что возможна жизнь другая, более чистая, лучшая. А эти, с общепринятой точки зрения несчастные – бессеребренники и альтруисты – они ходоки из этой лучшей жизни. Они приходят в силу каких-то законов. Приходят, чтобы погибнуть. Как метеориты, понимаешь? Они входят в плотные слои современной наждачно-материальной атмосферы и сгорают. Но, в отличие от метеоритов, свет от них остаётся навечно – свет Иисуса, к примеру. Нет, не бога Иисуса Христа, в бога я не верю, а человека Иисуса Христа, которого сначала распяли, а затем обожествили, и поклоняются вот уже два тысячелетия…

      – Во-во, – буркнул Табунов, – сначала – распяли, потом – обожествили. А совесть свою ублажили тем, что Христос якобы воскрес и простил их.

      – Да, – задумчиво кивнул Олег. – Таков хомо сапиенс. Как говорится, и рад бы в рай, да грехи не пускают… Но! но поклоняется-то он всё же Христу, а не Каифе и не Понтию Пилату.

      – Ну да, – усмехнулся Табунова, – мавр

Скачать книгу