LITMIR.BIZ

      Дул холодный ветер, но Макс сидел на бордюре возле клуба в одной футболке.

      – На, вот, надень, – Женя пихала ему куртку.

      – Не надо, – отстранялся он.

      – Какого хрена ты натворил, – Марина расхаживала, расставив руки по бокам.

      – Он не мог так ставить с девяткой и валетом, просто не мог. – Повторял Макс.– Я должен был выиграть, должен был выиграть.

      – Как же? Девятка и валет? Да это отличные карты. – Сказала Женя.

      Макс поднял голову и посмотрел на нее таким взглядом, о котором говорил мужчина за барной стойкой. В нем что-то щелкнуло.

      – Это Крячко! Он не блефует, он играет только с лучшей рукой.

      – Так против тебя из дальней позиции это и есть лучшая рука.

      – Он докупил стрит, он не должен был так играть, не должен.

      – Макс, – Женя подсела к нему и взяла за руку. Он выдернул их со словами:

      – Да у тебя ледяные руки.

      – Слушай, ты облажался, с каждым могло случиться.

      Макс резко встал:

      – Он не мог так ставить, не мог, здесь что-то другое, и он не блефует. Он знал, что выиграет, здесь что-то другое, он мухлевал. – Выкрикнул он. – Да! Мухлевал.

      – Ты раскидываешься картами, ставишь на всякой шелухе. Это лучшая рука для игры против тебя. Любой сделал бы также.

      – Нет, – сказал Макс уже спокойнее, – нет.

      – Ладно, надо валить отсюда.

      – Нет, – Макс снова сел на бордюр.

      – Надо ехать, – повторила Марина. – Бери ключи, – сказала она Жене, – ты поведешь.

      – Ты издеваешься? Я выпила три коктейля как минимум.

      – Ты предлагаешь, вызвать такси и оставить его машину здесь? А я водить не умею.

      Женя вырвала ключи из ее рук:

      – Ладно. Надеюсь, мы доедем живыми.

      – Конечно. Больше переживай о том, как бы не остановили менты и прав не лишили.

      Они взяли Макса с двух сторон под руки, тот резко оттолкнул их, и сам сел на заднее сидение.

      Долгая дорога сквозь пустой ночной город и тишина в машине. Все молчали: Женя боялась оторваться от дороги и потерять внимание, Марина от возмущения, а Макс так и не пришел в себя. Когда Женя, наконец, неумело припарковала машину, Макс резко сорвался с места, и громко хлопнув дверью, вышел из машины.

      Была суббота и в квартире толпились десятки людей. Макс сел за пианино и заиграл Бурю. Сначала чуть слышно, затем все сильнее и сильнее, посторонняя музыка стихла, затем прекратились разговоры. Остался лишь звук, рождаемый клавишами и движение его длинных рук. Он играл Бетховена.