Мост над бурными водами. Сборник рассказов - Фарид Рауф

Скачать книгу

и тут Максуд осёкся от своих слов. – Я хочу сказать, что… это невозможно. Вы видели его?

      – Да. Я уже общался с ним. Поэтому и спрашиваю о нём.

      После непродолжительного диалога Максуд вышел из варочного цеха. У входа в свой кабинет он натолкнулся на ящик конфет «Лапки Гусейна».

      – Какого чёрта они лежат тута! – вскричал Максуд. Он вызвал к себе Лятифа.

      – Тут столько неприятностей. И всё это приходится тебе видеть. Ты стал жить на заводе. Так что, я тут подумал и решил… Через неделю командировка в Киев. Я решил послать тебя. Поезжай… Ты у нас толковый. Там будет выставка оборудования для пищевой промышленности. Может, найдёшь что-то полезное. Применить можно будет у нас…

      Полиция целый месяц сновала по фабрике. Дело получило широкую огласку. Ему даже «придали политическую окраску» – происки оппозиции, происки кланов, происки властей и т. д. Полиция для виду арестовала несколько человек, но потом удивительно быстро отпустила. Дело-то было на виду, так сказать, «общественности».

      Максуд был вскоре назначен директором завода.

      Через два дня, когда он отмечал со своими близкими друзьями своё новое назначение, в разгар застолья, его позвала жена и сообщила о прибывшей посылке.

      «Кто-то торопится меня поздравить», – подумал Максуд. На коробке стоял штамп – посылка из Украины. О! Это интересно.

      Он открыл ящик, и… ноги подкосились. Максуд с криком рухнул на пол.

      В коробке лежали лапки Гусейна – не конфеты, а отрезанные руки Гусейна Ибрагимовича с золотыми часами Rolex.

1993

      ЧЁРНЫЙ ТЮЛЬПАН

      «A»

      Свет в казарме тускло мерцал, и каждое движение в комнате отдавалось дикими плясками теней на стене. Было тихо, и скрип карандаша по смятому листу бумаги входил в сон пятерых солдат. Шестой писал письмо. Писал аккуратно, тщательно выводя каждую букву, проверяя наличие грамматических ошибок, будто это имело огромное значение. Ведь мать ждёт любой весточки, всё равно какой. Но, может, потому он писал аккуратно, что писал эти письма также себе?

      – Самир, ты кончишь писать? – спросил один из лежащих солдат. – Выключай свет!

      Самир не ответил. Он не торопился спать. Ему казалось, что сон крадёт его время. Этому надо сопротивляться, насколько дозволяет плоть. Сопротивление стало неотъемлемой частью его нынешней жизни, навалившейся и придавившей действительности. Самир мог этому противопоставить только свои мысли. В мыслях он мог беспрепятственно перейти любые границы, оказаться даже в Баку, перелетая лихо советско-афганскую границу, не волнуясь при этом быть сбитым «стингером».

      А сон был не в его власти. Сон творил кто-то другой. С ним было очень трудно бороться – оставалось только не спать. Но в этой борьбе подводило тело – жалкая оболочка, тюрьма для души и одновременно её великое пристанище. Но плоть так быстро поддавалась силе нескольких граммов свинца, она так невыносимо болела при ранениях, так смрадно гнила. Её возможности были так ограниченны здесь, на войне, на чужбине, в истреблении

Скачать книгу