LITMIR.BIZ

      В этот миг прессованный снег рядом вспучивается, и из-под него высовывается рука в оленьей рукавице, затем знакомая рыжая шапка, отороченная свисающими хвостами хорьков. Ее Митя за вечерний поход во всех подробностях изучил с затылка.

      Еще миг– и из сугроба показывается целиком все тело Ильи.

      – Минуточку, – говорит следователь, с места в карьер обращаясь к незнакомой фигуре. –Предъявите документики, будьте добры.

      – Это же… –шепчет Митя. – совсем не гражданин… Прошу тебя, Илья, не порть мне дело! Я обо всем с ним договорюсь.

      Илья, однако, не вменяем: ужас предков молчит в этом европейском человеке. А может, что-то произошло в его голове в результате приготовления Бальбукой рулета.

      – Я разговариваю не с вами, – Илья разворачивается всем корпусом к чучуне. – Гражданин, предъявите документы, удостоверяющие вашу личность, иначе я буду вынужден задержать вас до выяснения…

      Внезапно чучуна, настолько большой, что заслоняет от путников весь горизонт, кладет перед собой кокон, отдаленно напоминающий человека. Можно видеть, что тело это вытянуто по струнке и ограничено вдоль лыжами, как шинами. Громадный чучуна протягивает лапу и вплющивает хорьковую шапку в голову Ильи. Придавливает ее так, что, кажется, и губы, и щеки вместе с шапкой уходят в плечи… И только черные хвосты хорьков, словно воротник, топорщатся наружу.

      Илья смолкает и с той минуты производит впечатление безмозглого истукана, с изредка подрагивающими заснеженными ресницами.

      Голос, временами переходя, в быстрый птичий щебет, продолжает диалог с Митей.

      –Только один, только один из этих людей спасется именем Закона Сибири…

      Что делать Мите? Мозг зашкаливает, а помощь не приходит. Даже привычные светила в небе отвалили в сторону.

      Для выбора, который должен сделать молодой красноярец, не хватает сил.

      Человек падает между коконом и истуканом. Руки его пластаются так, что правая указывает на спеленатого «Урановского», а левая –на другого «ближнего», парализованного прикосновением чучуна.

      Никто тогда не сказал Мите, что он может больше…куда больше!