LITMIR.BIZ

Скачать книгу

сказал, что разъехаться нужно временно, пока все не успокоится… Но если уже вы всё понимаете шиворот навыворот, то мне остается только одно: просить не покидать нас не на одну минуту, бросить все ваши чертовы командировки, мучить себя и нас и окончательно испортить все отношения между нами.

      – Николай Павлович, прекратите эту театральщину и издевательства надо мной. – небрежным тоном произнес зять.

      – Издевательства? – кричал Модзалевский: – кто над кем еще издевается, вы и издеваетесь!

      Он махнул рукой и, весь красный, вспотевший и злой, вышел быстрым шагом из комнаты зятя.

      – Что такое? – спросила его встревоженная Елизавета Сергеевна.

      – Нет, это невозможно! – плачущем голосом говорил старик: – Ну, и черт с ним! Пусть живет здесь… Что я могу ещё сделать с ним?

      Позднее, немного успокоившись, он передал жене содержание своего разговора с зятем.

      – Так он уезжает или не уезжает? Я ничего не понимаю, – заметила Елизавета Сергеевна.

      Модзалевский широко развел руками.

      – Он хочет дать нам понять, что если, мол, он уедет, так уж едет совсем, и что между нами все порвано, и что мы его выгнали. Словом, если он уезжает, то это скандал, позорище и смертельное оскорбление ему…

      Николай Павлович от волнения, словно зверь в клетке, несколько раз прошелся по комнате.

      – И беда не в том, – продолжил он: – что из-за паспорта или по другой причине он проживет у на еще неизвестно сколько дней, а беда в том, что при таких его взглядах мы, пожалуй, и сами будет просить его остаться. Потому что мы не хотим скандалов и позорищ… Да к тому же еще эта его болтовня на счет Саши.

      Старики долго еще не могли успокоится и, заперевшись в своей комнате, до глубокой ночи рассуждали об ужасном зяте и о невозможности отделаться от него.

      Лукомский, по уходу Модзалевского, в первый момент хотел бросится за ним вслед и во всеуслышание – так чтобы вся прислуга слышала – объявить: «Я не на минуту больше не задержусь в вашем доме!» – и в самом деле тут же собрать вещи и уйти в гостиницу. Но свойственная этому чопорному и холодному человеку выдержка удержала его от этой выходки.

      – Нет! Это уже слишком! – бормотал он, нервно шагая из угла в угол: – это уже чересчур! За кого они, в самом деле, меня держат?

      Тесть, в сущности, и раньше закидывал удочку насчет командировки и насчет того, что было бы лучше Даниилу Валерьевичу уехать. Но еще никогда, как казалось сейчас Лукомскому, он не делал этих закидываний в такой прямой и обидной форме, как сегодня.

      Он нервно бродил по комнате и обдумывал, как же ему теперь поступить? Разумеется, правильней всего, достойно это немедленно уйти и порвать все отношения с этими неделикатными людьми. Но уйти – это значит уйти совсем и, стало быть, забрать ребенка. А куда пристроить этого ребенка, этого сына, к которому Лукомский не чувствовал никакой привязанности, но который принес с собой,

Скачать книгу