Мои впечатления о XX веке. Часть II. 1953—1968 - Валентин Скворцов

Скачать книгу

очередь, в основном из иностранных студентов. В ожидании газет они обменивались новостями, что-нибудь горячо обсуждали. Помню какого-то иностранца, который горячо что-то доказывал на ломаном русском языке, выкрикивая: «Это уже фашизм настоящий!» Ему возражали, а он: «Но об этом и „Борба“ писала». Наши иностранцы из разных стран между собой общались в основном по-русски. Я даже помню одну смешанную супружескую пару в общежитии, он албанец, она, кажется, болгарка, которые между собой разговаривали по-русски, а их маленькая дочка говорила на трех языках, к каждому из родителей обращаясь на их языке, а ко всем остальным – на русском.

      Поздно вечером 3 ноября я зашел в общежитии в гостиную, где группа ребят с нашего курса собралась вокруг Вити Шебеко у рояля, пели под его аккомпанемент. Просидели до трех ночи. И там Володя Левенштейн сказал мне, что в последних известиях по радио сообщили недавно, что в Будапеште контрреволюция бесчинствует, уже повесили кого-то из коммунистов. «В общем, – заключил он, – Венгрия уже не социалистическая страна». А вот что записано у меня в дневнике на следующий день, в воскресенье, 4 ноября:

      «Встал поздно. С утра ходил взволнованный. В 2 часа зашел к Саше Дынину за учебником по педагогике. Поговорили, и вдруг по радио в известиях: в Венгрии образовано революционное рабоче-крестьянское правительство во главе с Яношем Кадаром. Наконец-то! Изложили программу правительства. Не совсем там все гладко, но основное есть. И в конце – обращение к советским войскам за помощью в борьбе с контрреволюцией. Через час еду в лифте из столовой. Кто-то сказал, что только что передавали по радио „В последний час“. Я понял, что что-то новое. Пришел домой, и Толя сказал, что по радио передали, что сегодня утром в Будапеште контрреволюция в основном подавлена. Не знаю, пройдет ли дальше все гладко, но пока утешительно. А между тем Египет продолжают бомбить, и, кажется, уже высадились сухопутные англо-французские войска».

      На самом деле ожесточенные бои в Будапеште продолжались еще несколько дней. О них в наших новостях говорилось мало. Не сообщалось и о жертвах этих боев, которых было несколько тысяч. Но если бы я и знал тогда об этих жертвах, я бы сказал, что это враги, которые понесли заслуженное наказание. Это были какие-то абстрактные враги дорогой мне идеи, с которой я был очень сильно эмоционально связан. Я помню, что когда в комнате Саши я сказал свое «наконец-то!», там был кто-то еще. И этот третий человек стал что-то мне возражать и призвал на помощь Сашу, а Саша сказал: «Нет, мне все же ближе Валькина позиция». И сейчас, вспоминая это, я, пожалуй, больше, чем своим, удивляюсь Сашиным оценкам ситуации. Он был человеком далеким от политики, от комсомольских дел. Но, видимо, у него, с его склонностью к несколько романтическому философствованию, сложилось, так же как у меня, некоторое абстрактное представление об окружающем мире и о путях его развития.

Скачать книгу