LITMIR.BIZ

Скачать книгу

с творчеством Фолкнера, а почитать что-нибудь еще. Сейчас уже не помню, какой из романов Фолкнера входил в обязательную программу, но помню, что чтение его давалось мне с изрядным трудом. Либо я был слишком молод для понимания этого писателя, либо моя дислексия бунтовала против его длиннющих предложений. Возможно, то и другое. Я так и не полюбил ни Фолкнера, ни Джойса, но постепенно научился ценить их творчество. И не кто иной, как Джордж Беннет, сумел убедить меня преодолеть трудности, связанные с чтением произведений Готорна[10] и Томаса Гарди. Постепенно я научился любить Гарди, а Готорн (в большей степени, чем Мелвилл) остается моим любимым американским писателем. (Я никогда не был поклонником Хемингуэя и Фицджеральда, а Воннегут и Хеллер значат для меня больше, нежели Марк Твен.)

      И опять-таки именно Джордж Беннет предостерег меня о возможном проклятии – «писательском чтении». Он подразумевал, что я буду страдать от необъяснимо сильных и невыразимо личных мнений. Мне кажется, на самом деле Джордж имел в виду, что я обречен, как и большинство моих знакомых писателей, на неоправданную предвзятость вкуса. Из деликатности он не сказал мне об этом напрямую.

      Я не могу читать ни Пруста, ни Генри Джеймса, а чтение Конрада меня почти убивает. Его «Скиталец» еще туда-сюда, но больше годится для подростков лет до восемнадцати. «Сердце тьмы» – самая длинная из известных мне повестей. Я согласен с одним из недоброжелательных рецензентов Конрада, что Марлоу – это «болтливый посредник». Я бы еще назвал Марлоу нудной повествовательной машиной. Тот же рецензент указывает на причины, по которым я предпочитаю «Скитальца» всем остальным вещам Конрада (обычно этот роман считают единственным произведением Конрада, написанным для детей): «Только здесь у автора полностью отсутствуют свойственные ему рассуждения об этике, психологии и метафизике».

      Однако не все «рассуждения» о подобных предметах вызывают у меня отвращение. «Смерть в Венеции» заставила меня познакомиться с остальными романами Томаса Манна, в особенности с «Волшебной горой», которую я перечитывал столько раз, что не сосчитать. Германоязычная литература по-настоящему заинтересовала меня в университете, где я впервые прочел Гёте, Рильке, Шницлера и Музиля. От них потянулась ниточка к Генриху Бёллю и Гюнтеру Грассу. Гюнтер Грасс, Габриэль Гарсиа Маркес и Робертсон Дэвис – мои самые любимые авторы из числа ныне здравствующих. Когда вспоминаешь, что все они – романисты юмористического склада, которым свойственны традиции девятнадцатого века с обстоятельным повествованием и выпукло очерченными персонажами, понимаешь: эти традиции и поныне остаются образцом для писателей. Не удивлюсь, если вы скажете, что в своем творчестве я недалеко ушел от Диккенса.

      Но есть одно исключение: Грэм Грин. Грин был первым современным писателем, чье произведения изучались в Эксетере. Думаю, его весьма позабавило бы, узнай он, что его произведения входили в исключительно популярный курс по

Скачать книгу