LITMIR.BIZ

      10/I-1937

      Прочла все старое. О, нет, я все-таки не развращена. Просто, я, как безумная, метаюсь в жизни и жду счастья… У меня было счастье – стихи, но этого счастья нет больше. Генрих Иоаннович Шартнер (мой дядя) попросил мои стихи. Я дала наиболее удачные. Он их просто раскритиковал. Как больно! Да, больно упасть с высоты, т. е. высоко подняли меня тщеславие и школьные литкружки. Я совсем, совсем не умею писать! <…> Недавно я видела во сне Алексея Аркадьевича, учителя по русскому языку в той школе, где я раньше училась. Этого милого человека, которого я обожала в школе и в то же время мучила <…> Больно вспомнить, как я его мучила, и несмотря на это он любил меня больше всех учеников и учениц. <… > Помню тот день, когда мы последний раз с ним виделись. Напротив учительской окно. Я стою у окна и жду, пока учительница вынесет мне характеристику. Я переходила в эту школу. Подходит ко мне Алексей Аркадьевич. «На будущий год я тебя сделаю старостой литкружка». «А я на будущий год буду в другой школе», – ответила я. Помню, он стал грустен и уговаривал меня не уходить из этой школы. Вышла учительница и дала мне характеристику. «Ну, желаю тебе счастья, маленькая поэтесса», – сказал он. Это были его последние слова. «Желаю счастья». Я тогда была уверена, что счастье будет. Разве я знала, что буду так страдать!

      Итак, жизнь Раи в предвоенной Москве – это ожидание и предвкушение Любви. И как все изменилось с появлением Миши!

      4/IV-1938

      Весна! Весна! Волнует кровь! Хочется любви, любви, любви, настоящей любви. Все вспоминаются сцены тех дней… Счастливые 9 дней… Он целовал мои косы на катке… Впереди среди мрака жизни мелькает белая точка счастья. Завтра у Сони день рождения ее сына. Нас пригласили. Будет Миша!