LITMIR.BIZ

      Начал моросить дождь. Лёнечка проснулся и закапризничал. Пора была возвращаться домой.

      За вечерним чаем бабушка утолила моё любопытство, рассказав о своей хоть и не долгой, но счастливой жизни с моим дедушкой.

      – Когда я первый раз вошла в дом мужа, едва не ахнула от удивления. Изнутри он мне казался настоящим дворцом. Мягкая мебель была обита дорогой тканью в тон портьер. Ужо в тканях я разбиралась не хуже какого-нибудь приказчика, помогая отцу сортировать товар в семейной лавке. По углам гостиной были расставлены напольные вазы с цветами, посредине большой дубовый стол со стульями, две горки с дорогой посудой, по стенам развешены картины. С потолка свисала хрустальная люстра.

      Первым моим чувством был испуг. Хоть моя семья и жила в достатке, такой роскоши я никогда не видела. Хотелось бежать, куда глаза глядят. Мне казалось, что даже прислуга исподтишка смеётся надо мной.

      Твой дед, к счастью, был очень чутким человеком. Он сразу всё понял и поспешил мне на помощь. Представив мне прислугу, он всех отпустил со словами: «Все могут быть свободны. А я пока покажу дом вашей новой хозяйке».

      Кровь прилила к моим щекам. Ни одного имени от страха и смущения я, конечно, не запомнила. На ватных ногах последовала за своим мужем.

      «Анечка, не надо стесняться. Это теперь и твой дом. И не забывай, что ты в нём хозяйка наравне с моей мамой. Кстати, ты ей очень понравилась», – сказал Серёжа.

      Хотя его слова немного меня ободрили, я чувствовала себя неловко. Когда мы остались одни, поведала ему о своих страхах. Он смотрел на меня с такой нежной улыбкой и чувством умиления, что я невольно улыбнулась.

      «Анечка, ничего не бойся. Я всегда буду рядом. Тебя здесь никто не обидит», – пытался он меня успокоить. Я была преисполнена к нему таким чувством благодарности, которое, наверное, потом и переросло в любовь.

      Мы жили душа в душу. Серёжа ни разу не повысил на меня голос. А если я каким-то своим поступком или высказыванием вызывала его недовольство, он строго говорил: «Нюра, ты не должна так поступать».

      Все домочадцы ко мне хорошо относились. И я платила им тем же. Мы подружилась и с Еленой Николаевной, и с Акулиной Васильевной, няней твоего деда.

      Вскоре нэп стал сходить на нет. Наш дом был национализирован и превращён в типографию, а во время войны уничтожен немцами.

      Когда нас выгоняли из собственного дома, я была беременна твоей мамой. Комиссары не разрешили нам взять ничего, даже пирогов вынуть из печи. Лишь Елена Николаевна сумела вынести старый саквояж, на который никто

Скачать книгу