LITMIR.BIZ

      Они садятся в барку. Над нею реют флаги: роза Тюдоров, две черные корнуольские галки – символ святого покровителя Вулси, Томаса Бекета. Кавендиш, хлопая глазами, восклицает: «Гляньте, сколько лодок на реке! Так и снуют!» В первый миг Вулси думает, что лондонцы вышли с ним попрощаться. Но когда он всходит на барку, с лодок несутся гогот и улюлюканье. На пристани собрались люди, и, хотя кардинальская стража их сдерживает, нет сомнений, что намерения у толпы самые враждебные. Когда барка начинает двигаться вверх по реке, а не вниз, к Тауэру, слышны вопли и угрозы.

      И вот тут-то кардинал теряет власть над собой: падает на скамью и говорит, говорит, говорит до самого Патни:

      – За что меня так ненавидят? Что они от меня видели, кроме добра? Сеял ли я вражду? Нет. Доставал зерно в неурожайные годы. Когда взбунтовались подмастерья, на коленях в слезах молил его величество помиловать зачинщиков, уже стоявших с веревками на шее.

      – Толпа, – произносит Кавендиш, – всегда жаждет перемен. Видя, как великий человек вознесся, она хочет его низвергнуть, просто ради новизны.

      – Пятнадцать лет канцлером. Двадцать – на службе у короля, а перед тем – у его отца. Не щадил себя – вставал рано, трудился допоздна…

      – Вот что значит служить властителям, – замечает Кавендиш. – Следует помнить, что их любовь недолговечна…

      – Властитель не обязан быть постоянным, – произносит он, а про себя думает: я ведь могу не утерпеть и выбросить тебя за борт.

      Кардинал перенесся на двадцать лет назад, в прошлое, когда молодой король только вступил на престол.

      – Заставьте его трудиться, говорили некоторые, но я отвечал: нет, он молод, пусть сражается на турнирах, охотится, выпускает соколов и ястребов…

      – Играет на музыкальных инструментах, – подхватывает Кавендиш. – Его величество все время перебирает струны лютни или мандолины. Поет…

      – У вас он просто Нерон какой-то.

      – Нерон? – Кавендиш вздрагивает. – Я такого не говорил!

      – Добрейший, мудрейший государь в христианском мире, – говорит кардинал. – Я не желаю слышать о нем ни одного худого слова…

      – И не услышите, – замечает он.

      – Чего я только не делал! Пересекал Ла-Манш, как другой переступает через ручеек мочи на улице! – Кардинал качает головой. – Днем и ночью, в седле и за четками… двадцать лет…

      – Это как-то связано с английским характером? – пылко спрашивает Кавендиш, все еще вспоминая разъяренную

Скачать книгу