Да здравствует Жизнь! - Марита Мовина-Майорова

Скачать книгу

испытала немало. Теперь жила одна в своём небольшом домике, работала в местном санатории посудомойкой, летом сдавала комнатку отдыхающим, копалась в огороде, выращивая кое-что для продажи на рынке и на перроне – пассажирам – с проходившего поезда. Ей в радость было бы иметь такую жиличку, и помочь хотелось ей от всего сердца.

      – Пойду, соберу поесть. Голодная, поди, вижу. Ещё на платформе подметила. А ты осмотрись, приляжь, коли неможется, не стесняйся.

      Потрепала по плечу и вышла, тихонько притворив за собой дверь.

      В комнатке было прохладно – снаружи окна прикрывали деревянные ставни, и свет почти не проникал сюда. Пахло чистотой и сухим деревом. Кровать, на которой она сейчас сидела, была высокая и пышная, с двумя большими подушками в белых наволочках с вязаной тесьмой по низу. Домотканый коврик под ногами, небольшой столик рядом, тоже покрытый белой скатертью с вывязанной широкой тесьмой по краю. Два деревянных стула и массивный табурет, узенький деревянный шкаф, одна дверка которого – зеркало. На широком подоконнике – герани. Беленькие, тоже с вязаной тесьмой по низу, занавесочки в пол-окна на широкой белой кручёной верёвочке. И тишина.

      Шок от пережитого почти прошёл. Когда всё рассказала тётке Стасе, боль отпустила, ушла вместе со слезами и словами. Теперь только бесконечная пустота внутри напоминала о пережитом. Но чего сиднем сидеть? Спасибо тётке Стасе, но и самой надо что-то делать, что-то решать.

      Прилегла на край кровати. Хорошо. Покойно.

      «Надо что-то решать».

      Дверь отворилась, и тётка Стася, видя, что девчушка не спит, махнула рукой – пошли, мол. Из открытой двери потянуло сытным запахом варёной картошки и ещё чем-то вкусным – яичница!

      …Они сидели в небольшой уютной кухоньке. Так же, как и в комнатке, окно снаружи было прикрыто ставнями. И потому, хотя здесь недавно готовили на газовой плите, утомительного жара не было. Только пахло вкусно.

      На окне – цветастые ситцевые занавески. Под окном – широкая деревянная скамья, отполированная долгими годами сидения, а, может, и лежания на ней. Вдоль стола – ещё одна лавка, поуже. Двухконфорочная газовая плита с высоким газовым баллоном, одетым в такой же, как и окошко, цветастый ситцевый наряд, с оборочками вокруг вентиля. Небольшой деревянный буфет со стеклянными дверцами в верхней части, за которыми виднелись простые кружки и графинчик. Над входной дверью – часы с кукушкой. Наискосок от двери, к столу, на пол кинут домотканый половичок.

      На столе – дымящаяся в широкой алюминиевой кастрюле – картошка, присыпанная ароматным укропчиком. В миске – огурчики. Малосольные. Отдельно на тарелочке – свежие. Глиняный кувшин с молоком – из холодного подпола, запотевший от летнего тепла и жара плиты. А посередине стола – большая чугунная сковорода с яичницей.

      – Ешь, девонька, ешь. На яешенку налегай – своих курочек-несушек яечки-то. Свежие. Никакой живности больше уже не держу. Кормить нечем, да и силёнок

Скачать книгу