LITMIR.BIZ

      То был момент, когда она совершенно пала духом. Все, что ни происходило в стране, было словно направлено Господом против нее лично – в дополнение к уже постигшим королеву бедам, и Мари де Гиз сражалась с роком из последних сил. Ей, как и всегда, было некогда плакать, требовалось действовать. А скорбеть и молиться – уже потом. Она не припоминала ни одного биения сердца в последний год, которое не было бы продиктовано чувством долга. Сбор войск, новые налоги в Парламенте, распределение средств среди лордов, спешная подготовка крепостей к вторжению врага. Удивительно, но ощущала она себя среди всех этих мужских хлопот совершенно естественно, тем более, что это не давало ей и минуты подвергнуться слабостям чисто женским – страху перед будущим и тоске по ушедшему, по тем дням и людям, коих уже не вернешь. Более всего сокрушалась она о своей женственности именно тогда – в дни перед Пинки – ведь именно ей, по силе духа, не слизняку Джеймсу Гамильтону, раз за разом ввергавшего Шотландию в пучину позора, следовало быть в седле, в доспехе, во главе войск… зато перед Тремя сословиями, уже после поражения, королева-мать говорила сама. В черном скромном платье, в черном чепце вдовы, она была скорбящая мать не только по своим детям… речь ее зажгла умы и сердца, как и то, каким жестом сняла она с себя вдовье жемчужное ожерелье, кладя его на стол:

      – Я готова носить одно лишь обручальное кольцо покойного мужа моего, вашего государя, если на сопротивление врагу негде больше взять средств, кроме коронных драгоценностей Шотландии!

      Воззвание к Генриху Валуа с предложением стать протектором королевства Шотландия ввиду брака между французским дофином и Марией Стюарт было принято при общем ликовании. Анри Клетэн, верный друг и помощник, торопливо поцеловал госпоже руку и отбыл в Париж, сама Мария де Гиз вернулась из Парламента в Стерлинг. О да, речь перед Тремя сословиями была полна вдохновения, но только леди Ситон и леди Флеминг видели, как рыдала она в своей спальне – от отчаяния, от страха, от одиночества, от того, что и последнее дитя придется оторвать от сердца, чтобы спасти. Вместе с одной маленькой Марией в Дамбартон и во Францию отправлялись еще четыре – дочери этих двух дам, а также лорда Ливингстона и лорда Битона. Сама же королева-мать была настолько разбита чередой несчастий, свалившихся на Шотландию в последние годы – те годы, что она была женой короля Джеймса – что робкая мысль уехать на родину вместе с дочерью посещала ее все чаще и чаще… Вот и теперь, стоя на коленях перед образом Богородицы, но глядя не на образ, но вглубь себя, королева мучительно размышляла о том же самом – бежать к уюту и покою своей прежней жизни, как вызвало в ней всё женское, или принять бой, пусть даже погибнуть, как требовало

Скачать книгу