LITMIR.BIZ

      Хунта отработал политминутку на пять баллов. Долгие годы на службе у солидола не сумели загасить в нем артистический талант. Однако Гаплодий нашел к чему придраться. Была надежда, что пакуя носки в дорогу, он не сунет нос в эфир, но пострел везде поспел. Сияя как медный грош (написал бы на моем месте классик), он вызвал нас с режем на ковер:

      – Почему Загоруйко у вас все время говорит «процессЁр»?

      Каюсь, недосмотр. Пожимаю плечами:

      – Думаю, он так говорит всегда.

      – Думать надо раньше. Чего он в паузах как жвачку жует?

      А действительно была у Коли привычка шлепать губами, и говорил он, входя в раж, слегка причмокивая. На общих планах, когда снимали покер, незаметно. На крупном выперло, хотя чмоки Ефимик при монтаже заглушил.

      – Наверное, рассинхрон, – отвечаю.

      – Это вы у меня рассинхрон! Оба! Режиссер и сценасЁр.

      Гаплодий счастливо загоготал, якобы удачно пошутил.

      – Чтоб духу Загоруйки больше в эфире не было. Поняли задачу?

      – Поняли, не будет.

      – Чем дыры затыкать, это ваша проблема. Не найдете чем – у кого-то отпуск накрылся.

      – Можем культурой, – нашелся Ефимик.

      – У меня ваша культура вот где! – Гаплодий выразительно провел секущим жестом себе по горлу. – Ладно. Учитесь, пока я жив. Все новое хорошо забытое старое. Берите домово… тьфу, Холопеню из архива.

      На том Гаплодий с чистым сердцем улетел в Берн читать мой доклад.